— Ты совсем не помнишь меня Кэти? Так? Я вот тебя сразу узнал. Ты выросла, спору нет. Но твои волосы, глаза, улыбка. Я никогда их не забуду, — она поперхнулась.
— Я… не знаю… О чём ты говоришь?
— Мы были соседями, дружили, ужинали на общей кухне. Мой отец был одноклассником твоего. Да, и Стефана я прекрасно помню. Он иногда бывал у вас в гостях, правда, редко. А тот злосчастный велосипед, с которого ты упала и заработала шрам во всё колено. Готов поспорить, что он ещё там, — он лукаво заулыбался, ещё больше вгоняя в краску.
Она начала вспоминать. Тёмненький, красивый мальчик, с которым она когда-то играла, рассказывала истории, а он страшилки. Как они бегали на озеро, и получили потом от отца. И как он заботился о ней, приносил вкусности, учил преферансу. «Глаза! Они всегда были такими! Как я могла забыть что-то поистине чудесное?». Наша память часто подводит, остаются только яркие вспышки произошедшего, а большую часть забываем, но помним ощущения, и тело тоже их помнит, заставляя испытывать непонятную тревогу, печаль, радость, смущение. Чувства сильнее разума, и так было всегда.
— Габи! Прости! Я всё позабыла! Столько прошло времени! — Она с надеждой смотрела на него, надеясь, что он не обижается, а он наклонился и обнял в ответ.
Объятия были тёплыми и родными, и она почувствовала себя защищённой, и окончательно расслабилась. Он нежно провёл рукой ей по лицу.
— Я всегда знал, что ты станешь красавицей, когда вырастешь. Помнишь? Я говорил, что женюсь на тебе, — весело рассмеялся. — А ведь я так и не был женат. Ни одна девушка не заслуживала меня. У тебя есть кто-нибудь близкий? — пожирал глазами, потемневшими и принявшими обычный, голубоватый оттенок.
— Нет. Был. Он умер год назад.
— Соболезную, — не изменился в лице. — По правде говоря, я знал об этом. Чера следила за тобой и твоей жизнью. Произошедшее разрывало ей сердце, — вздохнул он, Катарина часто заморгала.
Во время оглашения завещания она догадалась, что за ней наблюдали, но почему-то упустила тот факт, что и об этом бабуле тоже было известно.
— Чера переживала? — заикаясь, спросила она.
— Да. Пару недель пила таблетки горстями. Её посвящали во все подробности. Как-то раз, она пришла, подавленная и печальная, выпила стакан виски и рухнула в кресло. Она сказала, что вся её жизнь череда сожалений, но есть одна вещь, о которой не жаль, и упомянула о том, что тебе будет ещё сложнее после её смерти. Не знаю с чем это связано Кэти, но она взяла с меня клятву защитить тебя любой ценой! — он взял её руки в свои, и будто ударило током. — Умоляю! Прими мою помощь! Если откажешь, лишишь возможности исполнить её предсмертное желание! На следующий день после этого разговора она умерла. — Он выглядел так, словно затаил дыхание, с надеждой заглядывая в глаза. Без сомнений, он любил старушку и сочувствовал ей.
