— Хорошо, — кивнул генерал.
— И еще… один небольшой вопрос…
— Слушаю.
— Все ваши люди, из тех, кто будет непосредственно занят в проведении этих мероприятий, должны быть либо уволены из вооруженных сил, либо находиться в длительных отпусках. Вы понимаете для чего?
— Понимаю. Они об этом должны знать?
— Предложите им на полгода перейти на работу в какую-нибудь местную частную охранную фирму. По крайней мере, мы сможем достойно оплатить их труд.
— Мне тоже прикажете уволиться?
— Зачем?
— Ну, как зачем? Целый начальник направления разведки, генерал, лично сидит уже столько времени в этой забытой Богом стране, и еще неизвестно, сколько мне предстоит тут просидеть…
— Ваше право, — махнул рукой Шестаков. — В мире сейчас больше тридцати российских генералов «трудоустроены» советниками при различных командующих и министрах вооруженных сил. Вспомните войну Эфиопии с Эритреей! С обеих сторон руководили войной и планировали боевые действия исключительно наши генералы. Которые, кстати сказать, получили серьезный опыт, и написали по этому опыту серьезные труды.
— И заработали неплохие состояния… — усмехнулся генерал.
— И это тоже.
— Значит, вопрос обо мне остается открытым?
— Генерал, вы подали идею, воплощайте ее в жизнь! Бюджет на организацию революции в двух странах достаточен, чтобы достойным образом расплатиться за оказанные вами услуги…
* * * * *
Наступившая ночь не сулила ничего хорошего, но нужно было как-то выживать. Идти Петя Платонов уже больше не мог — боль давала о себе знать короткими, но мощными вспышками, да и само осознание того, что нога прострелена, не позволяло надеяться на скорое благополучное разрешение столь сложной ситуации.
— Попался, как ребенок… — скулил время от времени разведчик. — Это же надо было такому случиться? Прощелкать такую простую ситуацию…
— Да ладно, — Игорь пытался как-то скрасить в разговоре свое малодушие, проявленное во время перестрелки. — С кем не бывает. Я вообще от страха пошевелиться не мог… а ты вон как их всех уработал…
— Раньше надо было их мочить, пока они очухаться не успели… — злился сам на себя Платонов. — Ведь ясно, что ничего хорошего от них ждать не следует, как же это я так прощелкал вспышку? Сейчас мучайтесь, товарищ сержант, за проявленный героизм… Так!
Петя резко остановился. Идти было уже практически невозможно — темень была такая, что хоть глаз выколи — ничего видно не было.
— Что? — Игорь тоже встал.
— Идти дальше нельзя.
— Почему? Нас же могут догнать!
