— Правда? — в глазах гостя засветилось неподдельное счастье. — Вас можно звать просто Машей? Ну, тогда уж пойдём до конца — не люблю полумер. Давайте быстренько выпьем на брудершафт и перейдём на «ты». А?
Маша не смогла сдержаться. Рассмеялась. Да уж, хорошенький переход от робкой почтительности к разнузданному нахальству. Да он просто дурачится, гад!
— Предо, вы потрясающий…
— Я знаю!
— Подождите же! Дайте мне договорить. Вы — потрясающий наглец! Но что-то в вас есть…
— Живое?
— Да. Живое. Пожалуй, это самое подходящее слово. — Маша поискала взглядом бутылку. — Что ж, выпьем на брудершафт и перейдём на «ты»… Постойте! Давайте к главному, а то я боюсь, что сон кончится и…
Предо печально улыбнулся.
— Машенька, милая моя… Неужели вы ещё не поняли, что не спите? Всё, что происходит здесь и сейчас гораздо интереснее, чем в любом сновидении. Очнитесь, Маша! Ау-у! Может, вас ущипнуть?
Она недоверчиво посмотрела на Предо. Ну конечно, кто в каком сне скажет, что всё там неправда?
— И всё-таки, я докажу вам, недоверчивая вы натура, что я вовсе не галлюцинация. А вы… бодрствуете, — сказал странный гость и сосредоточенно нахмурил лоб. — Точно, так и сделаем, — произнёс он куда-то в потолок, затем обратился к Маше: — Вам Терпилов когда-нибудь снится? Знаю, знаю, что нет. Итак… Прошу жаловать, хоть любить и не принуждаю… Терррпилов!
Как гром среди ясного неба из прихожей раздался звонок. Маша вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Встала из-за стола и пошла открывать. Оттянув защёлку, распахнула дверь. На пороге стоял, покачиваясь, Вадим. Вдрызг пьяный, с откупоренной бутылкой шампанского в одной руке и увядающим букетом переломанных и некогда жёлтых хризантем в другой…
Глава четвёртая
Хозяин «Парагвая»
Терпилов принадлежал к той категории людей, которым легче дать (извините за грубую прямоту), чем объяснять причину отказа. Он почти никогда не обижался на то, что люди компанейские или просто лёгкие считают его обычным занудой. Ощущал себя этаким монстром общения, который бесчисленными своими аргументами задавит любого противника в любом же споре. Не понимая, что полемизировать с ним нормальный человек не станет по причине той смертной тоски, которую навевают пространные речи ни о чём. Вадим приписывал быструю капитуляцию соперников умению вести риторику. Ну, и собственному уму. Недюжинному.
По правде сказать, Терпилов глупцом и не был — школу закончил с медалью, институт — с красным дипломом. Да ещё и две кандидатские диссертации защитил на не сочетаемые между собой темы — городское водоснабжение и политическая история. В разных университетах, естественно.
