Хотя он был знаменит своим большим членом, его сексуальные предпочтения заключались в подчинении, и он считал себя «больше пассивом по природе». (стр. 184) Дома и на публике, он был верным практикам, которые деградировали и унижали его. Он имел интерес в том, чтобы на него мочились, и хотел, чтобы это было сделано с пренебрежением к нему и его дому. Он хотел, чтобы писали на него и его кровать без мучений совести.
«Я хочу, чтобы моя кровать была покрыта пятнами, чтобы тихо сообщать каждому приходящему клиенту, что здесь можно расслабиться и писать повсюду. Я хочу лежать на животе, и чувствовать, как его горячая струя ударяет меня по спине, по попе, по волосам. Я хочу, чтобы он оставил меня всего мокрого. После этого, я полагаю, что он может сделать всё, что захочет. Трахать меня, бить меня, плевать на меня, цитировать свои стихи, или просто уйти.» (стр. 116)
Когда его «сексуальные способности начали исчезать», (стр. 181) он развил радикальную критику гейской сексуальной культуры, которая сделала его знаменитостью: «Гейское сообщество в основном крутится вокруг секса». (стр. 182) Когда он в первый раз перестал ощущать эрекции, он обнаружил, что у него есть также эмоциональная импотенция, что значило, что он не знал, как иметь близкие отношения без секса. (стр. 187) Он должен был этому научиться, и последние годы сильно хотел обниматься. Он понял, что его легендарная распущенность часто была проявлением «отчаянного желания понравиться». (стр. 191)
Трансформация его взглядов на секс была стимулирована рассказом Сигнорила о своей книге «Жизнь за пределами». Он понял, что «Сигнорил записал на бумагу для прочтения тысяч людей, многое из того, что я сам думал, но прятал.» (стр. 193) Он считал, что после каминг аута, он «стал принимать наркотики и превратился в секс машину». (стр. 193) Как профессионал секса, его тело постоянно должно было быть возбуждено. Он пишет о любовнике в свои последние годы, который заставлял его чувствовать себя как надувная кукла и он ненавидел секс, который этот мужчина требовал: «Трахать, слезать, и сновать трахать.» (стр. 198) История О’хары представляет собой сексуальный абьюз и вред, который он наносит чувству достоинства жертвы и здоровью, но фаны О’хары не могут это увидеть, потому что тогда у них не будет стояка.
Похожие моменты есть в истории Кала Кулвера, другой порно звезды, умершего от СПИДа. В предисловии к его биографии, Джерри Дуглас пишет: «что Кал имел такой же сексуальный драйв, как и другие люди, которых я встречал». (Эдмодсон 1998: стр. 8) Как и с О’харой, его подростковая распущенность, когда он обслуживал мужчин сексуально, происходила из желания понравиться: «Это был верный путь для Кала получить одобрение. Так легко можно было сделать человека счастливым.» (стр. 15) В своей круизной активности, он был пассивом. Мужчина, который привык видеть его в круизинге, сказал, что был удивлен, когда узнал, что он стал моделью: «Это был шок, потому что я привык видеть его на коленях, когда его трахали двое мужиков». (стр. 32) Он занялся проституцией, когда его уволили с работы учителя и он не смог оплачивать аренду. Как большинство порно-моделей, он оставался в проституции как на основной работе всю свою короткую жизнь. Он стал очень знаменит после фильма «Мальчики в песке» в 70-ые годы, где он играл роль персонажа Кейси Донована. Его биограф поет дифирамбы фильму, говоря «Фильм смог одной рукой легитимизировать гей хардкор. В день премьеры Мальчики в песке, родился гей шик.» (стр. 2) Фильм получил культовый статус, даже такие важные гей фигуры как Ив Сен Лоран говорили, как сильно им понравился фильм.
