Оливия усмехается.
- Извращенец.
Она даже и не представляет.
- У меня есть идея, - говорит она. - Давай поиграем в игру — соревнование. Тот, кто расскажет самую неловкую историю, останется в теплой постели. Проигравший должен будет отморозить свои «части» и принести воды.
Я качаю головой.
- О, сладкая, будь уверена, что проиграешь - ни у кого нет более неловких историй, чем у меня.
Позволяю Оливии откатить нас в сторону, отталкиваясь от меня. Она сгибает руку и кладет голову на ладонь.
- Это мы еще посмотрим.
- Дамы вперед, давай послушаем.
Легкое сомнение омрачает ее черты.
- Надеюсь, это тебя не обеспокоит... это связано с... оральным сексом.
- Ммм, одна из моих любимых тем - расскажи побольше.
А она уже покраснела.
- Ну ладно, в первый раз, когда я делала... минет... я не знала, что это такое. И поскольку все называли это «вдуть», я думала, что должна... - она надувает щеки, будто пытается надуть несговорчивый воздушный шарик. Я с воем падаю обратно на подушку.
- Господи, как же тебе повезло, что ты не устроила бедняге аневризму!
Ее щеки становятся пунцовыми, и в наказание она щиплет меня за бок.
- Твоя очередь.
Я смотрю в потолок, решаясь. Столько историй, как же выбрать.
- Однажды я обгадился в сумку.
Потрясенный смех тут же вырывается из легких Оливии.
- Что?
Я киваю.
- В школе-интернате я состоял в команде гребцов.
- Конечно же.
- И у нас была встреча в другой школе, довольно далеко. На обратном пути произошла авария — пробка на дороге — а то, что они подавали на обед, пошло в яростную атаку с моим организмом. Так что... либо бы я навалил в штаны, либо в спортивную сумку. Я выбрал второй вариант.
Она закрывает глаза и рот, в ужасе смеясь.
- О Боже мой! Это ужасно... и все же весело.
Я тоже смеюсь.
- Так оно и было. Особенно после того, как это попало в газеты. Чертов кошмар.
И вдруг Оливия перестает смеяться. Даже не улыбается.
- Это попало в газеты?
Я пожимаю плечами.
- Конечно. Чем более неловкая история, тем больше заплатят журналисты. Мои одноклассники всегда искали дополнительные деньги.
- Но... но они были твоими товарищами по команде. Твоими друзьями.
Я играю с ее волосами, дергая за локон и наблюдая, как он упрямо возвращается в прежнюю форму.
- Как я и сказал Саймону в тот первый вечер в твоей кофейне: все продается, и у каждого - у каждого - своя цена.
Ее глаза изучают мое лицо, она выглядит такой грустной. Мне это совсем не нравится. Я снова перекатываюсь на нее, толкаясь между ее ног.
