Затем наши рты снова сливаются, языки скользят и пробуют на вкус. Николас просовывает колено между моих ног, сжимает мою задницу и тянет меня вверх по своей ноге. И трение -великолепное гребаное трение - заставило бы меня выдохнуть «да», если бы мой рот не был занят другим чудесным занятием. Но тут над нами раздается звук - глухой удар, от которого дрожит потолок. Мы оба слышим его, поднимая глаза и отводя губы.
- Мне нужно идти - отец мог упасть с кровати. - Его руки почти непроизвольно сжимают мой зад - так ребенок хватается за любимую игрушку, если ее угрожают отобрать.
- Позволь мне подняться с тобой.
Я смотрю ему в глаза, больше не смущаясь.
- Нет, лучше не надо. - Мои пальцы расчесывают его густые, мягкие волосы, прежде чем прижаться к его подбородку. - Со мной все будет в порядке, клянусь.
Николас все еще тяжело дышит и выглядит так, будто хочет поспорить, но после секундного изучения моего лица он слегка кивает и снимает меня со своего бедра.
- Когда я смогу увидеть тебя снова? - спрашивает он. - Скажем, завтра.
Я смеюсь.
- Боже, ты такой властный. Ладно, завтра.
- На этот раз пораньше. Мы останемся у меня в отеле - я приготовлю тебе ужин.
- Ты умеешь готовить?
Он пожимает плечами, и появляются очаровательные ямочки.
- Я знаю, как делать суши, так что, технически, я могу резать. Но моя резка на высшем уровне.
Я снова хихикаю, чувствуя себя глупо и легкомысленно. Возможно, в бреду.
- Хорошо. Завтра у тебя.
Затем он снова целует меня. Втягивая мои губы так, что я буду чувствовать это в своих снах сегодня ночью.
- Это безумие, - шепчу я ему в лицо. – Ведь безумие? И не только для меня?
Николас качает головой.
- Чертовски безумно. - Его руки снова оказываются на моей заднице - последнее быстрое сжатие. - И чертовски фантастично.
ГЛАВА 10
Николас
Сегодня вечером я займусь сексом. Очень много раз. Я уложу Оливию на свою кровать и сладко ее трахну, приподниму и прижму к стене и трахну ее неистово. Ни одна комната или поверхность не останется незапятнанной. Фантазии с движениями, достойными олимпийской гимнастки, разыгрываются в моей голове весь чертов день. Причиняя боль от стояка. Это делает интервью и благотворительный обед, которые я терплю, - неловкими. И все это из-за нее. Оливии. Каким сексуальным, восхитительным маленьким сюрпризом она оказалась.
Прошлая ночь была... напряженной. Я не хотел говорить все эти вещи - они просто выплеснулись наружу. И, Боже, она даже не подписала соглашение о неразглашении - это не похоже на меня, забыть такую вещь. Но разговаривая с ней, я чувствовал катарсис. Будто мы были в нашем собственном пузыре, на личном отдаленном острове - где никто в мире не мог нас видеть, касаться или слышать.
