(нервно сглотнула, испуганно смотрю то на нее, то на него)
— Ну…
— Сыграй, не ломайся! — выкрикнул кто-то из толпы.
Робко, несмело обняла за гриф, взяла инструмент…
Глубокий, в попытке убить жгучее волнение, вдох — и провести пальцами по струнам, пробуя «на вкус» и соответствие звуки.
Рассмеялся вдруг «хозяин» оной.
— Ты нетак здесь взялась, — спешно подсел ближе и, прижавшись к моей спине, ухватил за руки, демонстрируя, как и где нужно зажать пальцы. — Вот, а теперь правильно. Тебе же большоебаррэ нужно?
(несмело, коротко улыбнулась)
— Д-да, — от волнения запнулась. — Наверно.
— Дерзай, — растянул губы в милой улыбке и, подначивая, едва заметно кивнул головойвперед.
Еще один вдох, еще одно мгновение — и…
Вокруг затихли. Смешки, фоновые разговоры — все пропало. Воцарилась тишина, которую мой голос с рьяным усердием разрезал, разрывал на куски.
…
— Ты — талант.
— Да, ну… — покраснела от смущения. — Нет…
— Что нет? Говорю талант!
— Да, да! Талант, — поддержал кто-то из толпы.
Саша смотрел на меня и молчал, лишь загадочно, мило улыбаясь.
Нет. Это — не история новой любви. Не история болезненных отношений.
Тот вечер подарил мне что-то другое. И? возможно, куда большее, чем я ожидала, хотела. Он подарил мне мир музыки. Мир рок-н-рола.
Подслушанные чужие вечера с гитарой наперевес, компанией и романтикой, воодушевившие когда-то меня взять в руки инструмент и заняться самообучением, с этого самого момента стали моими.
…Лето. 2000 год…
От прежней «братии» ничего, никого не осталось, разве что неизменная моя подруга Оля. Новый год. Новые летние каникулы. И снова новые попытки найти себя и свое место под солнцем среди бушующего моря подросткового безумия.
И вновь вечер. И вновь я бегу в соседний двор за столик.
— О, наша рокерша пришла!
— Всем привет.
— Привет.
— Привет.
— Здрасте.
— Привет…
— Есть у кого гитара?
(рассмеялась я)
— Опять?
— А чего скучать? Ко-оля!
— Что Коля? Что опять Коля? — оторвался от губ очередной своей фифы, полуоборот к нам.
— Тащи гитару.
— Я что, самый лысый?
— Ага, с твоими-то кудрями! Тащи гитару!
— Почему всегда я?
— Ты ближе всех живешь!
— А Димон?
— У него не гитара, а балалайка однострунная!
— Смешно! — надулся Димка.
— Ой. Да ладно! На правду не обижаются.
— Успокоила.
И вновь вечер, и снова я вместо радио. Не раз, едва ли не до крови, раздирала кончики пальцев, не раз до хрипоты срывала голос, но признание, внимание, улыбки и тихие попытки подпевать — стоит любых жертв. Стоит любых усердий.
