Еще будучи студентом, он стал свидетелем интересной сцены. Недалеко от места, где работал сеньор Жуау, пристроилась молодежь и, ругаясь по какомуто поводу, начала выражаться нецензурно. Безуспешно пытаясь их угомонить, старик, в конце концов, с горечью произнес:
О, ты! Народ возвышенный и славный!
И покачал головой. Мигель опешил. Старик нравился ему. Заходя сюда, по примеру деда, он часто восхищался его остроумными репликами и философскими рассуждениями. Но Камоэш! Старик произнес фразу из «Лузиад». Он подошел, посмотрел на него и сказал:
Оружие и рыцарей отважных,
что, рассекая волны океана…
И сеньор Жуау продолжил:
Отринув жизни суетной соблазны,
Проплыли морем дальше Тапробаны.
Оба весело рассмеялись и хлопнули ладошками друг друга. Он принес две чашки кофе, протянул одну из них ему и прямо, без намеков сказал:
— Я тоже очень люблю Камоэша.
Старику такая откровенность понравилась. И теперь кофе с ним в лавочке вечером после работы и стаканчик жинжиньи добавились в вечерний ритуал.
***
Он понял, что с сеньором Жуау надо говорить только искренне. Он сразу почувствует фальшь и замкнется в себе или перейдет на сарказм. Поэтому Мигель, как обычно, взял кофе и пригласил старика на скамеечку.
— Что, проблемы, сыщик? — в последнее время он так называл Мигеля.
— Да. Не можем понять, как преступники грабят туристов. И главное — делают это на глазах у всех, средь бела дня. И это на Россиу!
— Значит, есть какая-то хитрость, а может быть, и не одна. А кого грабят?
— Людей, которые меняют валюту. Причем только большие суммы. Как они это узнают? Через «обменник» проходит много людей.
— Может быть, кто-то сообщает?
— Проверяли. Работники банка — надежные люди.
— Значит, сынок, кто-то это видит. И видит незаметно, по-особенному. Ну думай, это твоя работа, а я помогу тебе вот чем. Там возле обменного киоска работает мой дальний родственник. Он чистит обувь. Я попрошу, чтобы он помог тебе, присмотрелся вокруг.
Они тепло попрощались, и Мигель поехал в отдел.
***
В это утро в коридоре возле своего кабинета он увидел девушку, сидящую на скамейке. Она, по-видимому, кого-то ожидала, и по ее лицу видно было, что она очень расстроена. Когда он подошел к двери, девушка поднялась и подошла к нему. Она была худенькая и невысокая, с большими карими глазами и широким носом. «Наверное, славянка», — подумал Мигель и посмотрел на нее вопросительным взглядом.
— Я к господину инспектору полиции, — сказала она на довольно приличном английском.
