Изразцовая печь дышала жаром. От неё и красных слюдяных оконцев всё в мыленке казалось огненным.
Боярин Онисим из большого липового чана начерпал горячей воды в липовую бадейку-извар, подставил берестяной туес с квасом и медный таз со щёлоком, принялся омывать царское тело. От душистых трав и сушёных цветов, разложенных на полках и лавках, пахло духмяно.
Василий разомлел, приятная истома разлилась по всем жилам. Сказал, едва переводя дух:
— Уморил, Онисим, на седни довольно, ополосни.
Из мыленки вышел распаренный, лицо порозовело. С часа на час ждал гонца от Скопина-Шуйского. Верилось, одолеет племянник самозванца. Пожалел, что в первый раз послал на вора не Михаилу, а брата Дмитрия...
День прошёл как обычно, в Передней палате принимал бояр, отсидел Думу, а к вечеру стало известно: не дав боя, князь Михайло Васильевич с воеводами возвращается в Москву, а самозванец на Москву нацелился.
Встал Лжедимитрий лагерем в двенадцати верстах на северо-запад от Москвы, в селе Тушине, осадил столицу. Принялись воры укреплять Тушино, возводить стены, обносить табор плетнями и турами, государю дворец ставить, панам вельможным хоромы, избы рубить. Целый городок на виду у Москвы вырос, огневым нарядом ощетинился.
Выедут шляхтичи к стенам Земляного города столицы, насмехаются:
— Эй, выдайте нам своего царика, или силой возьмём, а мы вам нашего царика привезли!
И смеются, а им с вала в ответ слова бранные.
Иногда откроются ворота, вынесутся конные дворяне, позвенят с гусарами саблями и разъедутся каждый в свою сторону. Нередко стрельцы с ворами перестрелку из пищалей затевали. Они начинали, а пушкари завершали.
В первые дни самозванец с гетманом и другими панами на виду у горожан объезжали укрепления, и тогда Москва ждала приступа. Но Лжедимитрий выжидал прихода Лисовского с Заруцким.
По весне холопьи бунты вспыхнули с новой силой. Толпы мужиков, вооружённые пиками и рогатинами, саблями и топорами, наводили страх на бояр и дворян.
Холопий бунт охватил земли Курскую и Белгородскую, Путивльскую и другие волости. Холопов ловили, заковывали в цепи, гноили в ямах, пороли и вешали. Но объявлялись новые ватаги, они размножались, как грибы после тёплых осенних дождей.
На Украине и в Южной Руси большие и малые ватаги холопов наводили страх на бояр и дворян. Уцелевшие в крестьянской войне Болотникова, они жгли барские поместья, вершили скорый суд. На усмирение холопов царь послал стрельцов и дворянское ополчение рязанцев, но едва рассеивали одни ватаги, как собирались новые. Ещё с 1607 года у Ряжска воевал с холопами Захар Ляпунов, а у Пронска и Михайлова — воевода Пильенов.
