— Однако, — подумалъ про себя Фриде и съ неохотой отвѣтилъ:
— Не знаю!.. Я еще не думалъ объ этомъ.
— Но, конечно, — мы встрѣчаемъ его вмѣстѣ? — съ легкой тревогой спросила Анчъ…
— Ну, разумѣется, — отвѣтилъ Фриде… И отъ того, что непріятное чувство разливалось внутри его, — онъ поспѣшилъ заговорить о другомъ:
— Въ чемъ же твое важное дѣло?
— Сейчасъ сообщу, мой милый… Я хотѣла приготовить къ новому тысячелѣтію сюрпризъ. Идея, съ которой ты познакомишься, вотъ уже нѣсколько десятковъ лѣтъ занимаетъ меня и, наконецъ, только теперь вылилась въ окончательную форму.
— Гм-м… Что-нибудь изъ области ирраціональнаго прагматизма?.. — пошутилъ Фриде.
— О, нѣть!.. — съ граціозной улыбкой отвѣтила Анчъ.
— Въ такомъ случаѣ что-нибудь изъ области политики? — продолжалъ Фриде. — Вы, женщины, — въ этомъ отношеніи всегда хотите итти впереди мужчинъ…
Анчъ засмѣялась.
— Ты великолѣпный угадчикъ, милый. Да, я приступаю къ организаціи общества для совершенія гражданскаго переворота на землѣ, и мнѣ нужна твоя помощь… Ты долженъ быть союзникомъ въ распространеніи моихъ идей… Тебѣ — при твоемъ вліяніи и связяхъ въ обществѣ — это очень легко сдѣлать…
— Все будетъ зависѣть отъ характера твоихъ замысловъ, — подумавъ, возразилъ Фриде. — Напередъ я ничего не могу тебѣ обѣщать…
Анчъ слегка нахмурила тонко очерченныя брови и продолжала:
— Идея моя заключается въ томъ, чтобы уничтожить послѣднія законодательныя цѣпи, которыми люди еще связываютъ себя на землѣ… Пусть каждый человѣкъ въ отдѣльности осуществляетъ то, что въ древности называлось государствомъ, — является автономнымъ… Никто не смѣетъ накладывать на него какихъ-либо узъ… Центральной же власти должна принадлежать только организація хозяйства…
— Но вѣдь по существу такъ въ дѣйствительности и есть? — возразилъ Фриде. — Скажи, чѣмъ и когда стѣсняется воля гражданъ?
Анчъ вспыхнула и горячо заговорила:
— А законъ объ ограниченіи дѣторожденія женщинъ тридцатью членами семьи?.. Развѣ это не ограниченіе?.. Развѣ это не дикое насиліе надъ личностью женщинъ?… Правда, вы, мужчины, не чувствуете на себѣ гнета этого закона.
— Но вѣдь этотъ законъ вытекаетъ изъ экономической необходимости?..
— Тогда надо предоставить рѣшеніе его не случайностямъ природы, — а мудрому вмѣшательству сознанія … Почему я должна отказаться отъ тридцать пятаго сына, сорокового, и такъ далѣе, и оставить на землѣ тридцатаго? Вѣдь мой сороковой сынъ можетъ оказаться геніемъ, тогда какъ тридцатый — жалкой посредственностью!.. Пусть на землѣ остаются только сильные и выдающіеся, а слабые уходятъ съ нея… Земля должна быть собраніемъ геніевъ…
