Через несколько секунд осмотра глаза Кейна вновь возвращаются к моему лицу, падая на мой рот. Машинально пытаюсь его облизнуть, но твердое прикосновение пальца, прижимающее верхнюю губу в зубам, останавливает мою попытку.
— Открой. — голос Кейна, вибрирующий и глубокий, проникает в уши, растекаясь по венам горячей дрожью и требованием повиновения. Робко приоткрываю рот и просто жду, что произойдет дальше.
Твердая подушечка большого пальца задевает зубы, проскальзывая внутрь, и слегка надавливает на язык, распространяя пьянящий табачно-солоноватый вкус по рецепторам. От неожиданности я мычу, но Кейн пригвождает меня взглядом, как препарированную амфибию, и посылает следующий приказ, от которых волоски на теле встают дыбом, а в животе закручивается странно-горячий спазм.
— Обхвати его ртом и соси.
Превозмогая смущение и пробирающую под кожей дрожь, я послушно обжимаю губами палец и подаюсь вперед, ощущаю грубоватую кожу и гладкость ногтевой пластины. Кейн следит за моим движением из-под завесы опущенных ресниц и когда я отстраняюсь назад, чтобы вновь повторить движение, негромко произносит:
— Подключай язык.
Я сглатываю собравшую слюну и осторожно дотрагиваюсь языком до пальца, ощущая, как его вкус словно смертоносный вирус распространяется по крови, за доли секунды достигая мозга. Кейн проталкивает его глубже и я, боясь, что он захочет прекратить или сочтет меня скучной, старательно глажу его по всей длине.
Это странное действо отзывается в теле волнительным восторгом, поэтому я инстинктивно вытягиваю вперед шею и целиком вбираю его в себя, от чего веки Кейна вздрагивают, на короткое мгновение лишая его лицо равнодушия. Мой рот невольно дергается в улыбке, от того, что мне удалось его удивить, но торжеству не суждено длится долго, потому в то же мгновение звучит:
— Пока ты в моей спальне — ты подчиняешься. — и в подтверждение этих слов, его палец, словно наказывая меня за неповиновение, проскальзывает так глубоко, что я закашливаюсь.
Я моргаю в знак того, что я поняла, после чего Кейн, не отрывая от меня глаз, находит мою висящую вдоль тела ладонь и кладет ее себе на живот. От соприкосновения с его горячей кожей и упругими мышцами, глаза распахиваются шире и я машинально вдавливаю пальцы сильнее. До сих пор происходящее кажется мне сном: Кейн позволяет мне дотрагиваться до себя, а я стою перед ним в одних лишь трусиках. Но даже если это и сон, тогда я не хочу просыпаться, потому что знаю, что о том, что происходит сейчас я никогда не пожалею.
