Кто поселял в народах страх,
Пред кем дышать едва лишь смели, —
Великий Цезарь — ныне прах,
И им замазывают щели!
(Гамлет56)
Вот все бессмертие, обещаемое нам материализмом! Второй род бессмертия, допускаемый пантеизмом57, отличается более возвышенным характером, хотя и его также нельзя признать истинным бессмертием. Так как душа человеческая, по воззрению пантеистов, есть проявление или видоизменение абсолютной субстанции (безличного Бога), то она и должна, по смерти тела, возвратиться в эту субстанцию, потеряв в ней свою обособленность и личность. Душа от вечности существовала в абсолютном как его идея (мысль); потом получила, на время, обособленность и личность в форме человеческого организма и затем, по разрушении организма, потеряет свою обособленность и личность и опять станет существовать в абсолютном как его идея. Личное бытие человека в абсолютном можно сравнить с волною на море: сначала мы видим просто необъятную массу воды; но вот из нее выделяется волна, чрез несколько мгновений опять исчезающая в общей массе воды, из которой она выделилась было. Но, теряя свою личность в абсолютной субстанции, душа не уничтожается, не исчезает совершенно: ее субстанция (существо) сохраняется в абсолютной субстанции. В этом и состоит ее бессмертие: она бессмертна не в смысле продолжения личного бытия ее за гробом, а в смысле продолжения или сохранения ее бытия в общей мировой субстанции. Таким образом, мы видим, что и пантеистическое бессмертие есть бессмертие, собственно, не души человеческой, а только абсолютной субстанции, поглощающей ее в себе, подобно тому, как капля поглощается морем и исчезает в нем бесследно. Такое бессмертие проповедуют иногда поэты под формою слияния с природою, исчезновения в природе, которая все дает и все отнимает...
Смерть страшна для тебя? Ты хочешь быть вечно бессмертным? —
В целом живи: ты умрешь, — целое ж все будет жить.
Шиллер58
Третий род мнимого бессмертия — есть так называемое историческое бессмертие, или бессмертие человека в потомстве. «Мы живем в добрых делах, совершенных нами, делах, которыми мы содействовали прогрессу и усовершенствованию человечества. Мы живем в тех истинах, которые громко проповедовали, не боясь людей, которые мы передали в наследство будущим поколениям, обязанным осуществить их на деле. Идея Аристотеля59 и произведения Рафаэля60 живут еще и теперь и постоянно оживают в произведениях индивидуумов, подражающих им и образующихся по ним...» (Мишле
