против судьбы. [4] Уничтожь общество, и ты разрушишь единство человеческого рода – единство, которым поддерживается жизнь; а оно уничтожится, если ты будешь утверждать, что человек должен избегать неблагодарности не ради ее самой, а ради того, что ему надобно опасаться чего-то другого. Ибо (в самом деле) как много таких, которым безопасно можно быть неблагодарными? Наконец, я называю неблагодарным всякого, кто благодарен из-за страха.
[1] Никто, обладая здравым умом, не боится богов[192], так как неразумно страшиться спасительного, и никто не любит тех, кого боится.
Ты, Эпикур[193], наконец делаешь Бога безоружным: ты совлек с него все оружие и всю власть и, дабы ни для кого он не был предметом страха, изверг его за пределы мира. [2]Таким образом, Его, огражденного какой-то громадной и непроницаемой стеной, отделенного от соприкосновения и созерцания смертных, ты не имеешь причин бояться: нет у него никаких средств ни для благотворения, ни для вреда. Помещенный в срединном промежутке между этим и другим небом[194], далекий от человека, от животного, от (всякой) вещи, Он избегает развалин миров, падающих над Ним и вокруг Его, не слыша ни (наших) обетов и не заботясь о нас. [3] А ты хочешь казаться почтительным и к Нему, как к родителю, питая в душе, как я полагаю, чувства благодарности. Если же ты не желаешь казаться благодарным, потому что не имеешь от Него никакого благодеяния, и тебя, по твоему мнению, образовали своим случайным и бесцельным сочетанием атомы и те твои маленькие частицы[195], то зачем ты Его почитаешь? [4] «За Его, – говоришь, – величие? за Его высокую и исключительную природу?» Пусть так, соглашусь с тобой. Конечно, ты это делаешь, не побуждаемый никакой надеждой, никакой наградой; если же, следовательно, что-то такое, что́ желательно само по себе, самое достоинство чего привлекает тебя[196]. Это и есть добродетель. А что может быть добродетельнее, как не быть благодарным? Предмет этой добродетели открывается в такой широте, как сама жизнь.
[1] «Но, – говорит Эпикур, – этому благу присуща даже некоторая польза», ибо, в самом деле, – какой добродетели она не присуща? Однако только о такой вещи говорится, что к ней стремятся ради ее самой, которая хотя и имеет некоторые внешние по отношению к себе выгоды, тем не менее нравится и после их отделения и удаления. Полезно быть благодарным; однако я буду благодарным и в том случае, когда мне это повредит. Что преследует благодарный? [2] чтобы эта добродетель снискала ему новых друзей, новые благодеяния? А если кто может вызвать против себя оскорбления, если кто понимает, что он не только ничего себе чрез нее не может приобрести, но даже многое должен будет потратить из того, что было им ранее приобретено и отложено про запас, – что тогда? охотно ли он пойдет на убытки?
