.
Есть ли кто-нибудь, кто бы не желал казаться благодетельным? кто бы среди преступлений и обид не старался приписывать себе честности? кто бы даже самых дерзких своих действий не прикрывал некоторым видом справедливости и не желал казаться сделавшим благодеяние даже тем, кому нанес оскорбление? [3] Таким образом, (такие люди) допускают, чтобы им приносили благодарность те, кого они обидели, и представляются добрыми и щедрыми потому, что не могут быть (таковыми на деле)[189]. Они бы не делали этого, если бы любовь ко (всему) высокому и к тому, что́ само по себе достойно быть предметом желаний, не принуждала их искать репутации, противной их нравам, и скрывать порок, плода которого они страстно желают, между тем как сам он возбуждает в них ненависть и стыд; и никто не удалился настолько от естественного закона, никто не удалил от себя настолько все человеческое, чтобы сделаться злым ради удовольствия души. [4] Ибо скажи кому угодно из тех, которые живут хищением, не пожелают ли они лучше добрым путем достигнуть того, что они приобретают разбоем и грабежом? Тот, ремесло которого нападать на прохожих и убивать (их), скорее пожелает найти (приобретаемое своим ремеслом), чем похищать. Не найдешь никого, кто бы не пожелал лучше пользоваться плодом беззакония помимо (самого) беззакония. Величайшая услуга нам природы состоит в том, что добродетель проливает свой свет в души всех, даже те, которые не следуют ей, видят ее.
[1] Дабы ты знал, что стремление души к благодарности должно быть желательно само по себе, (доказательством для тебя может служить то, что) неблагодарности самой по себе должно избегать; ибо ничто так не разъединяет и не расторгает союза рода человеческого, как этот порок. В самом деле, от чего иного зависит наша безопасность, как не от того, что мы пользуемся взаимными услугами? Единственно благодаря этому обмену благодеяний[190]. Наша жизнь (становится) более благоустроенной и более огражденной от внезапных нападений. [2] Разъедини нас, – чем тогда мы будем? Добычей и жертвой животных, кровью, ничего не стоящей и весьма легко проливаемой. Тогда как у прочих животных есть достаточно сил для своей защиты и все те, которые рождены для блужданий и жизни обособленной, вооружены, человека окружает слабость: ни сила когтей, ни сила зубов не делает его страшным для других; безоружного и бессильного, его ограждает общество. (Природа) дала две силы, которые человека слабого сделали весьма крепким, – разум и общество; благодаря им тот, кто, взятый в отдельности, не может даже ни с кем поравняться, обладает миром. [3] Общество дало ему власть над всеми животными, его, рожденного на земле, общество ввело во владение иной природой и дало ему власть господствовать над всей природой. Оно сдерживает приступы болезней, приготовляет опору старости, дает утешение в скорбях; оно делает нас мужественными, потому что позволяет призывать (себя на помощь)
