[1] Эти рассуждения необходимо было внести, любезный Либералий, по той причине, что благотворительность, о которой теперь у нас идет дело, есть свойство добродетели, и весьма постыдно оказывать ее ради чего-нибудь иного, а не для того только, чтобы оказать. Ведь если бы мы дарили с надеждой на обратное получение, то стали бы давать каждому более других богатому, а не достойнейшему, между тем как теперь бедняка мы предпочитаем наглому богачу. Благотворительность не обращает внимания на богатство. [2]Затем, если бы исключительно одна выгода побуждала нас оказывать помощь, то всего менее должны были бы раздавать свои дары те, которые всего легче могут (делать это), именно: богачи, люди властные и цари, не имеющие нужды в чужой помощи. Да и боги не снабжали бы нас таким множеством даров, которые они непрерывно изливают на нас днем и ночью[146], ибо им на все достает своей собственной природы, которая делает их довольными, безопасными и недоступными насилию.
Итак, ни для кого не станут делать добра, если делать его единственно ради себя и своих собственных выгод. [3] Это не благодеяние, а ростовщичество, когда высматривают кругом не то, где бы наидостойным образом поместить (свой дар), а где бы получить как можно более выгод, откуда бы всего легче взять. Именно потому, что боги слишком далеки от этого, они и благодетельны. Ведь если бы единственным поводом к благотворительности была польза дающего, а для Бога не должно быть никакой надежды на получение от нас выгоды, то Он и не имел бы никакого повода благотворить нам.
[1] Я знаю, что на это отвечают: «Бог, по этой причине, и не делает благодеяний[147], но, беспечный и равнодушный к нашей участи, Он, отвратившись от мира, занят другим делом или, – что Эпикуру представляется величайшим счастьем, – ничем не занят и благотворения не более касаются Его, чем обиды»[148].
[2] Рассуждающий таким образом не внимает голосам тех, которые молятся и дают публичные и частные обеты, отовсюду воздевая к небу свои руки[149]. Ничего этого, конечно, не было бы, и все смертные не согласились бы на безумие – призывать глухие божества и недеятельных богов, если бы не знали их благодеяний, оказанных то по собственному их (богов) произволению, то дарованных людям по их молитвам, – благодеяний великих, благовременных и вмешательством своим отвращающих грозу великих бедствий. [3]Найдется ли человек настолько несчастный, настолько покинутый, настолько обиженный судьбою и рожденный на страдания, который никогда не испытал бы этой щедрости богов
