— Мммм… Полиция?
Он покачал головой:
— Не поможет.
Ева кивнула — так и думала. Все еще находясь в шоке от происходящего, она достала из навесного шкафчика кофе и турку и поставила перед ним на столешницу.
— Гадай, сколько душе угодно. Только прибери за собой. А ужин… сам себе наколдуешь.
И ушла в комнату за полотенцем и домашней одеждой. Вскоре послышался шипящий звук льющейся из душа воды.
Оставшись в одиночестве, Марк поставил вариться кофе и подошел к круглому обеденному столу в окружении белых стульев. Закатав рукава, маг провел ладонью над кремовой скатертью. Легкое марево задрожало над поверхностью, искажая реальность. Он осторожно протянул к нему руку и коснулся Пустоты. Ледяной холод тысячей острых иголочек пронзил его пальцы, Пустота тянула его к себе, предчувствуя свою законную добычу. Но было слишком рано. Марк сжал пальцы и вытащил в реальность чашку. Зеленовато-серая плесень заполняла ее почти наполовину, край был истерт, сколот, по некогда белому боку протянулись темные трещины. Восстановлению она уже не подлежала. Маг покрутил ее в пальцах и бросил обратно, совсем скоро Пустота совсем источит и сожрет ее. Несколько легких движений, и в воздухе повис странный красноватый символ. Воспользовавшись отсутствием хозяйки, — нет, не скромность ему помешала бы, а лишние вопросы и лишние для нее впечатления, — мужчина прошел в комнату и начертал и там защитный символ. Это запечатает на некоторое время возможность открытия новых путей в Пустоту.
Знать бы только, что делать потом… И что с Комитетом делать.
Он вернулся в кухню, налил себе кофе. В кармане зазвонил телефон.
Стоило поднести его к уху, в трубке раздался требовательный голос напарника.
— Где ты?
— Кофе пью, — в подтверждение своих слов он сделал глоток и подошел к окну. Там мелкий колкий снежок заметал машины и прохожих, торопящихся по домам.
— Допьешь по дороге, координаты я тебе скинул.
Марк посмотрел в чашку, темный, как сама ночь, напиток источал белесый пар.
— Сегодня у меня другие планы.
— Какие могут быть планы? Анатольевич с тебя после прошлого провала шкуру спустит.
— Личные планы, личные.
— Доиграешься, Чернорецкий, — безжалостно напророчил голос. В трубке слышался шум КАДа и модное мяуканье радио.
— У меня козырь в рукаве, — улыбнулся чашке Марк. — Так и передай ему.
— Сам передашь.
— Завтра.
— Как знаешь. Я предупредил.
Он сбросил соединение и посмотрел координаты. В двадцати километрах от города. Следом пришли фотографии от более расторопных коллег — два тела на свежем снегу, припорошенные снегом. Без видимых повреждений.
