Потом всплывает: сквозь огненный вихрь — Шерил, подброшенная в воздух, вместе со стеклами и пламенем влетающая в подъезд…
Потом ужас: где Шерил? Что с ней?!
Потом страх: а что со мной?!
* * *
Холодея, прислушиваюсь к телу.
Тело отвечает: больно. Не очень понятно, где именно, — но понятно, что очень.
Очень больно.
ОЧЕНЬ БОЛЬНО!!!
Паника.
Не могу понять, все ли на месте.
Кричу.
* * *
Никто не идет. Никто не идет. Никто не идет!
Но где-то же должен быть звонок?!
Повернула голову. Увидела. Дотянулась, нажала…
Ура! Я дотянулась — руками! Есть руки! В бинтах, но есть!
Спокойно, спокойно, надо взять себя в руки, тем более, что они есть. Выясним теперь про ноги. Эй, ноги, вы где?
Пошевелила.
Шевелятся.
Нет, мне это не кажется, движение одеяла подтверждает, что под ним — мои ноги.
Что ж, уже лучше. Ничего не оторвалось. Голова тоже на месте, а то чем бы я думала про свои конечности?
Вот только странно, что ощущение такое, будто у меня ничего нет.
Это потому, — догадываюсь я уцелевшей головой, — что все болит. И голова тоже болит. И лицо. И все какое-то стянутое…
Я ОБОЖЖЕНА!
Боже мой, я обожжена, я изуродована!
Руки тянутся к лицу. На лице бинты.
А что под бинтами?… Дайте мне зеркало! Немедленно к зеркалу, встать, идти, себя увидеть!
Что-то не пускает. В вене игла. Капельница.
Господи, — падаю я на подушку, — за что?!
* * *
Дверь впустила пожилую женщину в белом переднике.
— Вот как хорошо, ты проснулась… — улыбается мне она, — вот и прекрасно, сейчас будем кушать…
Я еще ничего не успела спросить про свои ожоги, как в мою палату снова вошел человек, на этот раз лысоватый полный мужчина в белом халате. Ласково глядя на меня, он присел на край моей кровати и начал выяснять, кто может заплатить за мое лечение.
Кто? А я откуда знаю, кто? Я не знаю, что есть на моем счету во Франции. Я не знаю, сможет ли Игорь заплатить за мое лечение. Да-да, страховка у меня есть, но я не имею ни малейшего понятия, покрывает ли она несчастные случаи… А Шерил как же? Что с ней?!
ЧТО С ШЕРИЛ?!!
* * *
— А вы ей кто? Ах, подруга…
И тут я холодею. Раз они не заметили нашего сходства, значит… Лица наши разглядеть трудновато…
Ее?!
Мое?!
Оба?!!!
— А родственники у нее есть, не знаете?
Есть, есть, в Америке, но что же с ней, скажите, наконец!!! Почему родственники, неужели дело так худо?!..
— Ваша подруга в коме.
Жива. Значит, жива. Но в коме. Значит — пока жива. Цела?
— Она… она покалечена?
— Нет, к счастью. Но взрывная волна вызвала контузию головы и в данный момент…
