— Ну, братан, уважаю, я бы так не смог, — Квадрат похлопал Игоря медвежьей лапой по мокрой куртке, отчего тот завыл от боли.
— Полегче, приятель, у меня все тело стонет от боли, будто меня трактор переехал, — он улыбнулся, — а все же пацаны мне экстрим по вкусу, кровь так и кипит и адреналин зашкаливает.
— А мы уж подумали, что тебя эти твари схавали, — вмешался в разговор Федул, — как только услышал выстрелы понял, что твое дело хана, но ты я смотрю не только дела можешь проворачивать, но и сам не промах, это я понял еще тогда, когда ты из чекистских застенков в Питере по канализации ушел и Квадрата за собой вывел, но теперь ты для меня в законе, держи краба, — и Федул протянул Смагину широкую ладонь.
* * *
Паша-краб в большой капитанский бинокль наблюдал за изящным полетом Смагина с сигнальной мачты «Орловой», и лишь когда над поверхностью моря показалась знакомая физиономия, с облегчением вздохнул: «Ну и рисковый ты парень и пока что ангелы хранители не покидают тебя, видно есть за что!» Убедившись, что «героя» затащили в шлюпку, кэп снял трубку УКВ связи и позвал пограничный катер на связь.
«ПСКР «Спрут» — «Громобою», прошу на связь…» — в трубке что-то защелкало, захрипело и послышался знакомый гнусавый голос Дубины.
«Чего не понятно, кэп, стой и жди досмотровую группу у себя на борту, а с флажками и надписями о собственности на корме «голландца» ты зря силенки тратишь, здесь я хозяин и ты будешь исполнять, то, что я тебе прикажу, оувер».
«Ишь ты, «оувер», вот тебе точно скоро будет настоящий «оувер киль», — Павел скрипнул зубами, но сдержался, что бы крепким русским словом не спугнуть осторожного Дубину.
«Капитан Дубина, вы, я гляжу, заметили на гафеле бесхозного судна российский флаг, а на корме мои инициалы. Флаг поднял человек из моей команды и согласно международным правилам, этот пароход принадлежит мне и моему экипажу и об этом я уже сообщил по спутниковой связи в центры управления за движением судов в Питер, Холмск, Владивосток и Пусан. А если есть вопросы по поводу легальности моей рыбалки, то милости прошу на борт «Громобоя», готов, как говорят, к любым проверкам, оувер».
— Ха-ха, — загоготал в трубку Дубина, — а вот я сейчас пошлю на «голландца» с пяток автоматчиков, они тебе разъяснят все международные и прочие правила, только в новом чтении.
«Давай, давай, дуралей, там «крысиный экипаж» аж воет от желания полакомиться свежиной, это тебе не русская сказка, когда дураку все сходит с рук, здесь, дебил, закон джунглей, а ты хоть и ощетинился пушками и властью, как был бестолочью так им и подохнешь» — Павел ехидно улыбнулся, словно Дубина мог видеть его презрение и лютую ненависть к идиотам в пагонах». — Павел злорадно рассмеялся, хотя с тревогой заметил, как несколько матросов в оранжевых жилетах и с АКМами на груди спешно садятся в резиновую шлюпку, мечущуюся на швартовом, под бортом «Спрута».
