— Очень благодарю его величество за великую честь, но от высокого звания дворянина отказываюсь. Я родился купцом и купцом умру»>[240].
Этот диалог многое говорит о Третьякове. Немногие, очутившись на его месте, отказались бы от подобной чести. Так, его брат Сергей Михайлович дворянское звание получил. Обретали его и многие другие купцы, в том числе собиратели крупных коллекций. Купец и общественный деятель П. А. Бурышкин, говоря о различных способах перехода во дворянство, пишет следующее: «Самым элегантным считалось получить генеральский чин, пожертвовав свои коллекции или музей Академии наук. На моей памяти таким путем стал генералом П. И. Щукин»>[241]. Петр Иванович в 1905 году подарил свое собрание «российских древностей» Историческому музею Москвы. В награду за столь щедрый дар Петр Иванович был произведен в IV класс — в действительные статские советники — по ведомству Министерства народного просвещения и, как вспоминает тот же Бурышкин, «любил ходить в форменной шинели ведомства народного просвещения», при этом «напоминая видом почтенного директора какой-нибудь гимназии»>[242]. Петр Иванович в погоне за чинами был не одинок. Многие предприниматели второй половины XIX столетия стремились покинуть купеческое сословие и перейти в более престижное дворянское…
А вот Павел Михайлович от дворянства отказался. Он был христианином больше, чем следующие поколения меценатов, в том числе и П. И. Щукин. Кроме того, имелось еще две дополнительные причины его отказа. Одна из них — уже неоднократно упоминавшееся нежелание находиться в центре публичного внимания, о второй будет сказано чуть позже.
Третьяков, как мог, избегал получения наград и в особенности разговоров об уже полученных медалях и почетных званиях. А. П. Боткина пишет: «Пожалование званий тоже стесняло Павла Михайловича». И далее: «…какое, полное возмущения и обиды, письмо писал Павел Михайлович Вере Николаевне в 1880 году, когда за „полезную деятельность на поприще торговли и промышленности“ был пожалован званием коммерции советника. „Я был бы в самом хорошем настроении, если бы не неприятное для меня производство в коммерции советника, от которого я несколько лет отделывался и не мог отделаться, теперь меня уже все, кто прочел в газетах, поздравляют и это меня злит, я, разумеется, никогда не буду употреблять это звание, но кто поверит, что я говорю искренно? Ф. Ф. Резанов>[243] меня более знал и по просьбе моей не представил меня, а Найденов
