— А ты изменился, Ишмак. — Сказал Марек. И Ишмак не понял, что прозвучало в его голосе — то ли боль, то ли удивление.
— Ты тоже. — И Ишмак улыбнулся ему. Но Марек смотрел на него без улыбки, исподлобья, смотрел долго, и, наконец, заговорил:
— Ты знаешь, что Дарк следил за тобой, и когда, около двух месяцев назад, ты пропал, он начал выяснять, куда ты делся? И узнал, что ты ушёл в Сердию. Тогда он объявил награду за твою голову. Всех мужчин уже мобилизовали на войну, а перед этим дали приказ — найти тебя. Тот, кто доставит тебя, живым или мёртвым, получит большую награду. Тот, кто спрячет тебя — умрёт. — Марек говорил тихо, ровным голосом, не поднимая глаз, и Ишмак подумал, что его друг действительно изменился. Что-ж, видимо от смерти он всё-таки не уйдёт. Он даже не сомневался в том, что Марек сейчас поведёт его к Дарку, поэтому с какой-то обречённостью сказал:
— Пойдём, Марек. Я понял, зачем ты это рассказал. Веди меня к Дарку.
— А ведь ты стал другим, совсем другим. Ты разучился доверять, — услышал Ишмак вместо ответа. — Ты что думал, что я предатель? Вот так просто я возьму и отведу тебя к Дарку? Плохого же ты обо мне мнения! — Ишмак от удивления словно потерял дар речи, а Марек продолжал, — Не знаю, что ты нашёл у своих сердов, но я не предаю друзей, даже переметнувшихся на другую сторону.
Ишмак заметил, что Марек сделал небольшую паузу, но всё же не назвал сердов врагами. В этом был весь Марек, его прежний друг.
— Я не переметнулся к сердам. Ты ничего не знаешь. — Ответил он.
— Ну так расскажи! — И Марек улыбнулся. Ишмак очень редко видел улыбку на его лице.
Вечером они сидели в землянке Марека и мирно беседовали. Первое удивление Ишмака, когда он понял, что совсем не знал своего друга, прошло, и он никак не мог наговориться. Они рассказывали друг другу всё, что накопилось за те годы, что они не виделись. И Ишмак вдруг словно заново увидел Марека и понял, что чем-то неуловимым он до боли напоминает Арсения. Они проговорили до полуночи и Ишмак, заснул, обрадованный, что снова обрёл друга.
V
Шли дни. Он прятался у Марека в землянке. Днём тот уходил с отрядом баров на разведку — война всё-таки началась. Марек никогда ничего не рассказывал ему о войне, но иногда он видел, как друг точит меч, и ему становилось жутко. Он не мог себе представить, чтобы тот смог поднять меч на сердов. Ведь Ишмак только недавно гостил у них, сроднился с ними и чувствовал, что более принадлежит им, чем своему народу. И лишь один раз, когда Марек вернулся с разведки раньше, чем обычно, усталый, измотанный и грустный, они заговорили об этом. Начал разговор сам Марек.
