И тогда Харви наконец решился.
— Знаете, она просила меня жениться на вас, — выпалил он.
Она отвела глаза, но он догадался — почувствовал, что она знала об этом.
— Я часто спрашивал себя, почему она этого хотела, — пробормотал он.
— Она вовсе этого не хотела, — сказала Мэри.
Харви удивленно взглянул на девушку и в замешательстве принялся теребить обтрепанные поля шляпы.
— Говорю вам, она просила меня, — повторил он сердито.
— Мама знала, — еле слышно продолжала Мэри, — что у вас есть другая девушка, та, на которой вы потом женились.
— Но… но если она знала… — запинаясь, проговорил честный Харви, — если она знала, зачем же она хотела, чтобы я женился на вас?
— Она не хотела, — повторила Мэри. Снова наступила пауза, он снова принялся теребить края шляпы. Как Мэри застенчива, как трогательна в своем горе!
— Ничего не понимаю, — сказал он. — Но она просила меня. Клянусь вам, просила.
— Знаю. Это я хотела, чтобы она поговорила с вами.
— Вы! — воскликнул Харви. — Вы хотели выйти за меня?
Девушка опустила голову, такая застенчивая, такая трогательная в своем горе.
— Она не хотела, — повторила она. — Это я упросила ее поговорить с вами.
— А я и не предполагал, что мог вам понравиться, — пробормотал он. — Думал, она просто решила разыграть меня. Я не понял. Мне и в голову не приходило, что вы можете знать об этом. Поэтому-то я и молчал.
— Жаль. Очень жаль. Вы мне тогда очень нравились, — прошептала Мэри. — Мама пыталась отговорить меня, но вы мне очень нравились… тогда.
Он стоял подавленный и растерянный.
— Ах, если бы вы только бросили мне словечко, намекнули взглядом, что ли, — вздохнул он. — Ах, Мэри, Мэри!
Она не ответила и молча начала спускаться. Он последовал за ней и тотчас пошел к повозке за фонарями.
— Как странно, что вы вернулись как раз в тот, день, когда я больше всего нуждалась в помощи, — сказала Мэри, глядя, как он зажигает свечи. — Я очень вам благодарна.
— Я отвезу вас к доктору, Мэри.
Она покачала головой. Лицо ее освещала улыбка.
— Нет, я дождусь сиделку.
— Вам надо съездить за доктором. Поедемте сейчас.
Он взял фонари и уже у двери, обернувшись, сказал:
— Завтра я опять приеду.
В комнату ворвался ветер.
— До свидания, — крикнула она, запирая за ним дверь.
Он ехал в кромешной тьме. Дул ветер. Голову сверлили странные и горькие мысли. Он сам оттолкнул от себя любовь — любовь безмолвную, пугливую. Боже мой, он отказался от такого состояния! Да, ведь он же забыл о цели своей поездки! Он же ехал занять денег! А, будь что будет, обойдется он и без этих денег. Надо бросить торговлю и найти себе другое занятие. Лучше стать управляющим на ферме. Работать и вести хозяйство. Это ему вполне по душе, работать и вести хозяйство. Правда, он женат на Софи… А, да что там… Эх, Софи!
