— Ну а я, убей меня бог, ничего не понимаю. А насчет Софи как же?
— А, черт… — Харви горестно поскреб в затылке.
— Неужели ты упустишь свое счастье из-за Софи, Харви? Из-за девушки, с которой ты даже не помолвлен?
— Погоди об этом, — остановил ее сын. — Мне еще нужно обо всем хорошенько подумать. А пока придется держать ухо востро, потому что, убей меня бог, какая-то заковыка здесь все-таки есть. Может, с виду и нет, но должна быть.
Прошло несколько дней, а он все колебался, не зная, принять ли заманчивое предложение. Мать приходила в отчаяние от этой непонятной нерешительности.
— Да пойми ты, — кричал он, — я не могу разобраться, в чем тут дело! Девушка мне нравится, но Софи мне тоже нравится, и не могу я оставить ее с носом. Софи мне нравится, она моя девушка, и Мэри мне тоже нравится. Даже если и не нравилась бы, такие деньги на дороге не валяются. Три тысячи фунтов! Я сразу стал бы на ноги.
И, словно назло матери, словно (как недвусмысленно намекала миссис Уитлоу) мешок с деньгами только для того и положили ему на порог, чтобы он отшвырнул его ногой, короче — словно в насмешку над провидением, Харви снова принялся вовсю увиваться за Софи и стал часто бывать у нее, чего раньше никогда и в заводе не было, и гулял с ней куда чаще, чем прежде, и, как горько жаловалась мать, куда чаще, чем требовалось. Неразумное, постыдное, дурацкое поведение, неприличное и небезопасное.
Харви продолжал раз в неделю регулярно заезжать на ферму, но все еще колебался. Миссис Сэдгров не напоминала ему об их разговоре; она была по-прежнему приветлива и не преследовала его вопросами или просьбами. И Мэри встречала его так же, как обычно, — в белом платье, рыжеволосая, молчаливая. Девушка, за которой давали такое состояние, ходила по двору или сидела в комнате и даже не смотрела в его сторону. Да если и смотрела, Харви не видел этого — он сам теперь робел перед ней. Миссис Сэдгров часто оставляла их вдвоем, но, оставшись с глазу на глаз с хорошенькой девушкой, он не мог выжать из себя ни слова и стоял перед ней немой, как статуя. Если бы она или ее мать сделали хоть одно движение в его сторону, все его сомнения и подозрения тотчас испарились бы, потому что в присутствии Мэри он не мог устоять перед ее удивительной красотой: ему по-прежнему хотелось, отбросив все сомнения, прильнуть к ее губам, коснуться ее груди — хотя он не допускал и мысли, что такая девушка разрешила бы ему ласкать себя. Ему и в голову не приходило, что она знает о странных планах матери. Узнай она о них, она, несомненно, тотчас прогнала бы его. Ведь она так красива, так образованна, так богата! Нет, не отсутствие любви, а только прирожденная недоверчивость удерживала его от решительного шага. Люди с достатком не придут к тебе за здорово живешь и не скажут: на, бери! Такого не бывает! Да еще дать в придачу, так сказать для ровного счета, красавицу дочку! Нет, такого не бывает!
