— Чем бы нам сегодня закончить? — спрашивал обычно Дэн в конце урока, и Мартин, бывало, предлагал:
— Спой «Тимми».
Вот текст «Тимми», который пелся на мотив, немного напоминающий хор из «Папаши О'Флинна»:
Эй, Тимми, братишка,
Мамашин сынишка,
Все поле скосили, и ты ведь устал…
Устрой себе праздник!
Не бойся, проказник:
Где праздник удался, там день не пропал.
Умывшись, из дому
Пойдем к ипподрому,
Коль там повезет, то и куш мы сорвем!
Но не от жокея,
Что мчится, глазея
На девку, с которой давно я знаком.
Там леди и лорды
Красуются гордо,
Там фермер, и франт, и богач, и бедняк…
А там в балагане
Бродяги цыгане,
Одеты в лохмотья и клянчат пятак.
Там скромные взоры
И наглые воры,
Там грохот и гам, вавилонский галдеж!
Боксеров, и тиры,
И парня-проныру
С наперстком и столиком там ты найдешь.
Но нам будет Нэнси
Всего интересней,
За ней приударить любой норовит…
У Нэнси сестренка —
Что надо девчонка:
Свежа, как фиалка, и царственный вид.
Пойдем-ка, брат Тимми,
Покрутимся с ними!
Где шляпа? Где деньги? Давай веселей!
Там смех и забавы,
Там девки на славу…
На ярмарку, Тимми, пойдем-ка скорей!
[21]На третью годовщину прибытия Мартина Дэн встал очень рано, задолго до рассвета, и, оставив сына спящим, тихонько прокрался из дому вместе с собакой.
Они вышли из Тэспера, хотя было еще совсем темно и трава была вся в росе, и пошли через холмы по направлению к Чейпл-Чири. Ночь была беззвездной, но Дэн хорошо знал все извилины обманчивых тропинок, и после часа ходьбы он встретил мужчину, поджидавшего у дорожного столба. Они немного посовещались и затем продолжали путь уже вместе, а пес бежал за ними следом. Дойдя до калитки, за которой начиналось поле, они остановились и прикрепили к ней сеть, потом послали вперед в темноту собаку, а сами остались ждать зайца, которого она должна была загнать в сеть. Ждали они очень долго, до тех пор, пока не стало ясно, что собака с поручением не справилась. Дэн тихо свистнул, но она не вернулась. Тогда он открыл калитку и сам пошел по полям, шаря вдоль изгородей, но никак не мог найти пса. Ночной мрак понемногу начал рассеиваться, но долина вся была в тумане. Он вернулся к калитке: сеть была снята, его друг ушел — может быть, ему помешали? Собаки не было уже около часа. Дэн еще подождал, но ни приятель, ни собака не вернулись. Становилось все светлее, хотя пока мало что можно было различить: густой туман скрывал то, что открывал рассвет. В сырой мгле Дэна пробрала дрожь; сапоги его стали мягкими, как перчатки, на бровях нависли серые капли, так же как на усах и на тыльной стороне рук. Его черная куртка выглядела так, будто была из серой шерсти; она была плотно застегнута до самого горла, и он стоял, спрятав подбородок, бессознательно задерживая дыхание, пока не начал задыхаться. Но он не мог оставить своего пса на произвол судьбы и еще раз побрел в долину, покрытую туманом, по направлению к хорошо знакомому ему лесу, время от времени насвистывая тихонько и с большой осторожностью две ноты.
