Такая направленность творчества была близка и Коппарду; этим, пожалуй, можно объяснить его раздраженную неприязнь к модернистской литературе. Рассказывая в автобиографии об оксфордском периоде своей жизни, он вспоминает о знакомстве с Олдосом Хаксли, к тому времени уже достаточно известным писателем, прокламировавшим литературу для «высоколобых». В обычной своей иронической манере пишет Коппард о том, какое странное впечатление производили на него поэтические опусы его высокоученого приятеля — «совершенно невразумительные выражения и самые необычные эпитеты в применении к самым обычным словам». Он не запомнил никаких стихов Хаксли, во всяком случае — нигде но цитирует их, а это говорит о многом: стихотворные цитаты разбросаны по всей автобиографии, их множество, и они служат ярчайшим свидетельством поэтических вкусов автора этой книги.
Итак, рассказы Альфреда Коппарда. Чем они характерны? Какие черты отличают их от рассказов многих его талантливых современников?
Можно сказать, мимо жанра рассказа не прошел ни один крупный английский прозаик. Писали рассказы и прославленные романисты старшего поколения — Гарди, Голсуорси, Уэллс, Лоуренс. У Коппарда были серьезные соперники и из числа его современников, такие мастера рассказа, как, например, Кэтрин Мэнсфилд, Арнольд Беннет, Герберт Бейтс, Сомерсет Моэм. Все это таланты очень самобытные и очень разные. Иногда говорят о сходстве рассказов Коппарда с рассказами Мэнсфилд. Оно не столь уж велико, это сходство, а если и наличествует в какой-то мере, то, думается, потому, что у обоих был один и тот же учитель, наставник, образец — Чехов, о чем они неоднократно свидетельствовали, говоря о своих взглядах на литературу и литературных пристрастиях.
Пожалуй, скорее можно говорить о различии, нежели о сходстве этих двух художников. И различие это прежде всего в отношении к изображаемому. Кэтрин Мэнсфилд подчеркнуто объективна. Она предоставляет читателю судить о происходящем, а сама тончайшими штрихами наносит фигуры героев, скупо, но выразительно намечает обстановку. Авторская речь у Мэнсфилд за немногими исключениями нейтральна, из нее не почерпнешь много сведений об отношении писательницы к ее героям и событиям.
Не таков Коппард. Он вторгается в повествование весь — насмешливый, ироничный, не боящийся открытых характеристик своих героев, прямой, чуточку даже старомодный обличитель. У него очень мало бессюжетных рассказов и почти нет того, что принято называть словом «подтекст» и что является излюбленным приемом многих больших художников. И если герои Мэнсфилд чаще всего говорят вполне литературным языком, Коппард нередко строит речевую характеристику на каком-нибудь местном диалекте, не гнушаясь просторечных оборотов лексики и синтаксиса, а также всякого рода погрешностей против языка («Никогда я не слыхал, чтобы люди в жизни говорили как в
