— Ваше высочество! Ваша светлость! — их тонкие птичьи возгласы отражались от хрусталя и звенели колокольчиками. Они так и верещали, пока не оказались у подножья трона. Принцесса, бледное и болезное двенадцатилетнее создание, жестом приказала им замолчать и, дождавшись тишины, махнула мальчику. У малышки в ту пору выпадали зубы, и разобрать, что она пыталась произнести, было крайне затруднительно.
— Тучи, — всего и сказал мальчонка, будто бы правительница сама не могла их увидеть.
Тучи? Что ж, она бы и сама обратила внимание на переменившуюся погоду, если бы не была погружена в собственные невесёлые мысли: им резко стало недоставать пшеницы, а брать её в снежной долине было, ясное дело, неоткуда. Варившаяся в проблемах Замка Орсолья даже и не заметила, как небо заволокло чернильной пеленой. Тучи, вернее те, кто сходил с них, могли бы их проблему решить одним лишь мановением руки. Как и прочие обитатели Замка, взбудораженные и беспрестанно бегающие по залу, принцесса была рада их появлению. Она сбежала по ступеням и, остановившись в самом центре тронного зала, обратила взгляд наверх, к куполу, который уже успел вцепиться в Тучу и теперь крепко её держал. Ей многое полагалось делать в этой ситуации, возможно, это даже было где-то запротоколировано, и потом, нужно было раздать окружающим распоряжения, но Соль медлила. Никому она не говорила ни до, ни после, но в годы правления в Замке всякий раз, когда взору представали Тучи, она силилась увидеть в них один силуэт. Многие догадывались, но не знали наверняка, чего она ждёт в подобных ситуациях — и то был визит друга. По крайней мере Орсолья считала его таковым. Но разве в этом случае не полагается встречать гостя с накрытым столом и распростёртыми объятиями?
Подданные, неловко переминаясь, ждали её указаний.
— Включите свет! — наконец приказала она. — Зовите музыкантов, и пусть поварята поторопятся! Мы славно повеселимся сегодня!
Незаметно для окружающих её с силой толкнули в бок и зашипели над самым ухом:
— Славно повеселимся?! Думай хоть немного, что говоришь!
Ей не было нужды оборачиваться, чтобы увидеть у себя над ухом злое лицо с поджатыми губами и сморщенным носом — Орсолью и без того затошнило, и она поспешила отойти от неприятной личности. Это был её регент — человек властолюбивый, но за годы, проведённые в Замке, так и не добравшийся до трона. Орсолья понимала, почему он злится, и — хотя не разделяла взглядов этого желчного юноши — не обижалась на его колкости.
