* * *
Однажды хозяева после встречи Нового года пошли провожать гостей к дороге, чтобы помочь им поймать такси. Никому и в голову не пришло что-то убрать со стола. Когда они вернулись домой, все тарелки были тщательно вылизаны, и с каждого приготовленного блюда была снята проба. Селедка под шубой одобрена не была, также, как и другие салаты. В том числе пресловутый нахваливаемый всеми оливье.
— Гадость, — заключила Ника, — и вот эти кусочки хлеба с чем-то красненьким мне тоже показались невкусными. Я пыталась каждый из них надкусить. Но — нет! Не мое это блюдо. Соленое какое-то. А вот те прекрасные блинчики, пахнущие так притягательно, посыпанные жареной морковью… О, да, это настоящая вкуснятина. Я бы все съела, но там столько еще надо было попробовать! И конечно, тортик. Он мне даже снился потом, — делилась она впечатлениями с Долли.
— Ой, ты только посмотри, она съела почти весь печеночный торт, попробовала щуку фаршированную, надкусала бутерброды с икрой и покоцала весь торт Наполеон! Даже «шубой» не погнушалась. Но видно та ей не понравилась. А тарелки… Ты посмотри! Они же вылизаны до блеска. Ника, я, наверное, не буду покупать посудомоечную машину. Да и вообще посуду мыть не буду. Заведу еще парочку таких собак… Ты что натворила, а? — выговаривала, удивляясь, вернувшаяся хозяйка.
Ника присела на своих длинных ногах и поджала хвост.
Что, опять я у вас виновата? Долли между прочим тоже колбасу ела и холодец. Но ей вы даже ничего не говорите.
— Правильно, — подала голос Долли из-под стола, — ты-то рядом со столом отрубилась, налопавшись вдоволь. А я ушла благоразумно. Вот про меня и забыли. И ты… забилась бы куда-нибудь и сидела бы тихонечко вон, хоть в соседней комнате.
— Но они все равно на меня бы подумали…
— Подумали бы. Потому что ты лопаешь все подряд, как слон. Но пока бы нашли, пока то, пока се, гнев бы их и поутих… а так, видишь, стащили тебя с дивана, выгнали из комнаты, отругали. Сиди теперь в коридоре одна-одинешенька.
— Но ведь они же все сами оставили… так вкусно пахло…
— Ну и что. Приличные собаки чуть-чуть возьмут незаметненько. Вот как я. Про колбасу и холодец слова не сказали. А ты что? Как сумасшедшая жевать начала, все подряд пробовать. Как помойка какая-то. Как дворняга безродная. Тьфу!
— Да ладно, ты-то хоть меня не ругай. Нет, чтобы хоть немного посочувствовать.
— Эх, воспитываю я тебя, воспитываю, все без толку. Все-таки, наверное, нечистокровный ты лабрадор. Правильно тебя на выставке забраковали. Ведешь себя, и правда, как дворовая псина. Никакой сдержанности в тебе нет, никакой интеллигентности. Кусок тебе нельзя дать, с рукой готова оторвать. Даже хозяйка тебе всегда говорит: «Не хватать!».
