Он проводит своей рукой по моей... так нежно. Его пальцы едва касаются моей кожи. ‒ Тебе больно?
‒ Я серьезно. Мы не будем этого делать. Серьезно.
‒ Я и не шучу, ‒ вздыхает он. ‒ Ты не знаешь, схватят ли меня. Я не собираюсь сдаваться так легко.
‒ Да, но против Байрона? Против всех остальных?
Его взгляд опускается на мою грудь.
‒ Это платье, Клара.
Шаль давно исчезла, и весь тот бег и волнение оставили мою грудь почти выпрыгивающей из платья. Я выгляжу как какая-то секси-бомба. Хотя не чувствую себя «секси» бомбой. Я чувствую себя просто бомбой, которая вот-вот взорвется, если ее не послушают. Два человека, которых я люблю больше всего, строят планы о моей жизни без меня. Очень серьезные планы, которые предполагают, что Джо пострадает.
И я боюсь, что никак не смогу их остановить.
‒ Ты не можешь, ‒ говорю я тихим отчаянным голосом.
‒ Дай мне минутку, ‒ говорит он, все еще глядя на меня в этом платье.
‒ Для чего?
‒ Запечатлеть это.
Страх сжимает мое сердце сильнее, чем когда-либо прежде. Этого не может быть. Я бы позволила Хавьеру прикоснуться к себе, если бы знала, к чему это приведет. Я бы позволила Хавьеру сделать что угодно, если бы это означало, что Джо будет в безопасности.
Терпеть не могу, когда он на меня смотрит. Не потому, что не хочу, чтобы он смотрел, а потому, что он смотрит на меня, как умирающий... кто знает, что это его последний взгляд. И он хочет насладиться им сполна.
У меня перехватывает дыхание. Я хочу, чтобы мы были ближе друг к другу, чем сейчас. Место, где мы находимся... это вода. А он ‒ воздух. Я тянусь к нему и притягиваю его к себе. Я встречаю его губы, задыхаясь.
Затем он целует меня в ответ, его губы напористы, язык требователен. А руки. Эти большие, красивые руки, которые совершили насилие сегодня вечером... для меня. Они так сладко покоятся на моей голове. Как может что-то настолько хорошее ощущаться настолько болезненным? Неужели это конец?
Я отталкиваю его.
‒ Мы найдем другой способ. Что-то. Что угодно.
‒ Другого выхода нет. Это не первый раз, когда я размышлял о том, как вытащить тебя отсюда. И если бы осталась здесь, ты бы приговорила и свою сестру. Байрон заставит страдать всех.
Но теперь единственный, кто будет страдать, это Джо. Канапе с вечеринки переворачиваются у меня в животе. Руки сжимаются в кулаки, бессильно.
‒ Ты не позволяешь мне страдать. Ты не позволяешь мне жертвовать собой ради тебя. Так почему я должна позволить тебе что-либо делать для меня?
