— Есть важная информация, Центру будет интересно, — сказала Мими.
Штирлиц внимательно слушал.
— Шпеер вошел в контакт с американцами через сионистские организации Швейцарии. В обмен на гарантию того, что он не будет казнен в случае трибунала над немецким руководством, он будет стараться переместить как можно большее количество физиков-атомщиков, специалистов по ракетной технике и реактивным самолетом в западные районы рейха, которые будут оккупированы союзниками. Источник — мой контакт в посольстве Швейцарии, кот Маркус. Старый коммунист-подпольщик, работал еще в «Красной помощи».
Штирлиц кивнул в знак того, что информация принята.
— Проблемы связи с Центром решены? — спросила Мими.
— Да, — кивнул Штирлиц, не вдаваясь в подробности. Впрочем, их Мими и не ждала. Более того, через нее действовал еще один канал связи, на самый последний случай, передатчик компартии Германии в рабочем пригороде Берлина, до которого гестапо не добралось даже в прошлом году, когда рухнуло берлинское и гамбургское подполье, продержавшееся все эти страшные двенадцать лет.
«Из личного дела сотрудника 5 отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР товарища Ася…
В органы иностранной разведки перешла из Коминтерна… Преданный делу освобождения рабочего класса и пролетарских котов товарищ, постоянно работает над повышением уровня своего знания учения Маркса-Ленина-Сталина, в работе инициативна и находчива…»
Когда они обсудили все накопившиеся вопросы, Штирлиц отвез контакт к разрушенному дому.
— Тебе есть где жить? — спросил он.
— Не пропаду, — сказал Мими. — Выпустите здесь, доктор. Не стоит вам лишний раз светиться.
Штрилиц открыл дверь, она соскочила на покрытый каменной и кирпичной крошкой асфальт.
— Сегодня День Парижской Коммуны, доктор, — сказала Мими на прощание и добавила по-французски. — Justice éternelle, fraternité éternelle!
— Вечная справедливость, вечное братство! — теми же словами, но по-русски, и поэтому очень тихо, ответил Штирлиц.
Мими довольно мурлыкнула и исчезла в соседнем здании, которое не так сильно пострадало от ночной бомбежки.
«Лично и секретно от премьера И.В.Сталина президенту Ф.Д. Рузвельту. 5 апреля 1945 года.
Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, а также не менее ответственные и сознательные псы и коты, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди, собаки и коты многократно проверены нами на деле…»
