Перед началом бала выступила новый депутат Государственной Думы, она же бывший прокурор Тавриды, которая в том числе осенила присутствующих своей домашней иконой с ликом незабвенного святого мученика, последнего российского императора, принявшего смерть за Россию от рук грязного и тупого быдла, возомнившего себя хозяевами тысячелетней России. Но слезы на лице прекрасной прокурорши — это были слезы радости. Радости за то, что Россия не умерла, что Россия жива, и что опять все у нас, наконец, как правильно сказал второй и четвертый президент России: «Шикарно, как и все на Руси!»
Да, шикарно — вот лучшее слово, которым можно описать все, что происходило. Публика — те, кто понимает — шепотом обсуждала наряд дочери никелевого короля, падчерицы музыкального продюсера, внучки генерала ФСБ, племянницы генерального директора федерального телеканала. Вспышки фотокамер, телевизионщики. Бдительные секьюрити следили за тем, чтобы простые гости не фотографировали ничего на свои айфоны — потому что этот шик и эта роскошь не для того, чтобы выкладывать ее в Инстаграмм и Твитер.
После очередной речи — выступил старенький князь, привезенный из Парижа, глава Всемирного дворянского собрания — и перед тем, как участники и гости должны занять места за столами с яствами, под музыку «Боже, царя храни!» — при звуках которого даже у бывших членов КПСС выступили слезы умиления, организаторы бала устроили падение на гостей множества воздушных шаров — элемент представления, заимствованный с конгрессов демократической и республиканской партий США. Но на наших, российских шарах, конечно, российские короны и российские двуглавые орлы.
Шары хлынули из специальных люков на потолках. Участники и гости радостно хлопали, играли шутливо этими шарами. Радость, веселье, смех…»
Еще не упали последние шары, как из тех же открытых люков посыпались кошки. Много кошек. Не десятки — сотни. И не те кошки, которых постят юзеры в социальных сетях, кошки милые и мимишные — а кошки серые, худые, драные, голодные, грязные, злые, то есть те кошки, которые живут в подвалах многоэтажек, у помойных баков и возле ларьков шаверм на отшибе и на окраинах.
Они сыпались на головы, украшенные прическами, стоимость которых превышает зарплату рабочего у станка или врача в операционной, на платья, цена которых больше, чем годовой доход простой русской семьи, на генералов, на олигархов, на продюсеров и на их жен в вечерних платьях.
