— Пришли в себя? — раздался голос с издевкой позади нас. Мы дружно обернулись, уставившись на четверых мужчин, одного из которых я уже видел, именно он приходил забирать нас у гадалки. Остальные стояли в плащах, капюшоны надвинуты на лица так, что рассмотреть их не было никакой возможности.
— И куда нас теперь? — срывающимся голосом спросила вторая девушка — типичная топ модель, высокая, стройная, с копной длинных белокурых волос и… без грамма интеллекта в глазах. Пустышка, одна из тех, которые привыкли раздвигать ноги перед тем, кто больше заплатит. Такую ничем не испугаешь, она точно найдет и в этом мире для себя кучу выгоды. А вот первая, Аля — невысокая, курносая, с длинными черными волосами, с глазами, в которых стояли слезы — выглядела чистой и невинной. Ее было реально жаль.
— У вас есть право выбора, — хохотнул мужчина, показав на арену, а затем на торги. — Выбирать вам, где комфортнее.
Я уже было собрался выбрать, естественно, арену, пусть лучше драка, чем такое лапанье мерзопакости, как, обернувшись к тому месту, где еще недавно было избиение младенца, застыл в шоке и ужасе. Того самого младенца сейчас на той самой арене трахали трое мужиков в латах. И это на глазах у толпы, которая ревела, заходясь в истерике и подбадривая криками, содержание которых даже без перевода было ясно по характерным жестам. Я содрогнулся.
— За что его? Мало того, что не дали никакого оружия, защиты, выставили против него обученного воина, так сейчас еще и это? — внутри меня прошла вибрация, от которой в теле начало происходить самое настоящее торнадо. Мне вдруг показалось, что меня разорвет на части.
— Он проиграл бой, не продержавшись положенное время, — равнодушно пожал плечами маг. — Таких слабаков у нас не любят, вот и получает наказание. После него его отправят на торги.
— Он тоже не из этого мира? — продолжал я свои расспросы, раз уж пока этот тип был расположен на них отвечать.
— С чего так решил? — спросил тот, хотя ответа и не ожидал, вместо этого сам продолжил говорить: — Он младший сын в семье, которая задолжала своему градоправителю, вот его и отдали в счет долга. Сейчас ему предстоит отработать его в течение трех лет. Если он этого не сделает, значит его забирают в пожизненное рабство.
— И семья не станет суетиться, чтобы отдать долг? — ужаснулся я. Этот мир мне определенно не нравится, он вызывает ужас и неприязнь своими законами.
— А зачем? — удивился мужчина. — Отдать за него долг, это значит повесить себе на шею лишний рот, который надобно кормить. А им и самим-то есть нечего порой бывает. Потому для них выгоднее, чтобы он не возвращался.
