Долго ли коротко, зима подошла к к концу. Закончилась лютая пора крещенских морозов, когда работа в автомойке превращалась в сущий ад: в комнате для клиентов на полную мощность работал обогреватель, так как установленный в здании отопительный котел не прогревал его толком, и все мойщики коротали время в этом небольшом закутке, смотрели телевизор и проклинали момент, когда надо идти в бокс и, выдыхая клубы пара, драить бричку придурка, на которого в разгар морозов напала вдруг страсть к чистоте. В феврале потеплело, и стало немного веселее. Весна наступила ранняя, к середине марта почти весь снег уже сошел, а в начале апреля можно было гулять без куртки и шапки. Работы стало больше, больше стало и чаевых, и мне как-то по случаю даже посчастливилось прикупить хорошего "центра" - мелкой конопляной пыли, пробитой через ткань. Срок моего наказания постепенно уменьшался, и жизнь вроде бы шла на лад.
Совершенно неожиданно, внезапно произошло событие, все изменившее.
Как- то вечером после работы Айгуля подошла ко мне и с каким-то особо торжественным видом протянула свернутую бумажку. Это была последняя написанная мною расписка на четыреста тысяч.
- Отдаю тебе. Можешь порвать, - сказала она, блистая глазами. Я было заподозрил, что она нашла мой "центр" и весь скурила, но дела оказалось даже еще серьезней.
- Эмм, спасибо. Ух ты, не ожидал, - пока она не передумала, я изорвал бумажку в мелкие клочья. - А в связи с чем амнистия?
Айгуля вдруг засмеялась, бросилась мне на шею и счастливым голосом произнесла фразу, от которой кровь застыла в моих жилах:
- Я беременна.
- Чтооо? Беременна?
- Ты что, не рад? - Айгуля отодвинулась от меня и посмотрела так, будто ожидала, что я тут же пущусь в пляс. Мне же показалось, что на меня упала фура с подгузниками.
- Ты же предохранялась!
- Ну, там не стопроцентная гарантия, сама в шоке. Так ты не рад?
Я был потрясен. Как это - не стопроцентная? Эти оральные контрацептивы - попросту обман людей, бессовестное надувательство вроде "шарика-малика" или налогового кодекса. Что за идиот их выдумал?
Айгуля, меж тем, собралась всерьез обидеться. Губы ее задрожали, глаза наполнились слезами. Видимо, и для нее эта беременность явилась полной неожиданностью. Надо было как-то успокоить ее. Еще надумает уйти да на алименты потом подать. Судись потом с ней, на тест ДНК уповай. Нет, боже упаси. Сейчас успокою, а там видно будет.
- Да рад, конечно, просто так все неожиданно. Ух ты, ребенок. Вау. Ребенок, мля, - я приобнял Айгуль и погладил по спине. Она в ответ обхватила меня руками и расплакалась с подвывом:
