Квартиру я снял до шести вечера. Как раз поеду и встречу Айгуль после работы возле ее дома. Ехать на рынок и нарываться на публичный скандал, естественно, не хотелось. Да и ментов там куча ошивается. Оно и понятно - где много людей и денег, там и поживы им больше.
Прибыв на памятную аллею, где произошла та печально закончившаяся фэйковая попытка грабежа, я с тоской огляделся. Осень закидала асфальтовую дорожку жухлой листвой, а злые люди - пластиковыми бутылками, жестяными банками и окурками. Все было уныло, стремно. Я вспомнил, как жарким страстным летом спасал тут неблагодарную Айгуль от шпаны, как мы целовались потом у ее дома. Теперь - все другое. Окружающая действительность была неприветлива и гнусна, как душа обиженной на невинную шутку бабы. Хоть и сидело во мне три литра пива, да чекушка, да пара сигарет с "пенкой", но на сердце все же было неладно.
И вот екнуло внутри - идет! Стало трудно дышать, кровь затолкалась в уши - бум, бум, бум! А каблучки ее все ближе - цок, цок, цок! На подгибающихся ногах я вышел из кустов, заставив Айгулю вздрогнуть, и, кое-как улыбаясь, сказал:
- Привет.
Айгуля сначала округлила глаза, сделавшись похожей на героиню японского мультика, а потом сделала решительный шаг ко мне навстречу и изо всей силы пнула по яйцам. Описывать, что тут со мной стало, даже и пытаться не стоит: парни и так поймут, а бабам такой боли вовек не испытать, роди они хоть слоненка. Подлая же Айгуль принялась охаживать меня сумочкой, весившей как рюкзак собравшегося в годовой поход туриста.
- Гад! Скотина! Урод моральный! - кричала она, обнаруживая полное неумение разбираться в людях. Как будто не ради нее все делалось, как будто я не подарил ей самое волнующее приключение в ее филистерском существовании. Все девки ведь только и мечтают, чтобы какой-нибудь Капитан Америка спас их от злого психопата, польстившегося сдуру на их прелести. Почему, как вы думаете, эти бессмысленные фильмы такие кассы собирают?
Но вся Айгулина благодарность за воплощение в жизнь девичьих мечтаний заключалась в нанесении мне увечий различной степени тяжести. Ей-богу, просрали мы, мужики, свою власть. Феминизм, Клара Цеткин, громкие слова про равенство полов - а итог вот он.
Наконец, бешеная деваха выдохлась и достала телефон.
- Я звоню в полицию, - задыхаясь, сказала она.
- Стой! - фальцетом вскричал я, стоя на коленях. - Остановись! Я же извиниться пришел! Я все объясню сейчас! Я же люблю тебя, дурочка!
