— Разве тебе, как русалке, их не жалко? — скулил у меня под ногами ребенок, взывая к моей русалочьей совести, словно я была канибалкой.
— А ты считаешь, чем питаются русалки? — усмехнулась я, снимая с крючка свою очередную добычу.
— Неужели рыбой? — ахнула она.
— Конечно, — уверенно кивнула я. — Вы, люди, едите же сухопутных животных. Почему нам, русалкам, нельзя есть рыбу?
Тут ребенок серьезно задумался над моральными вопросами с уклоном в философию, и позволила мне без проблем разделать рыбу и поставить воду в котелке на огонь, разведенный в мангале.
Пока варился суп, Алиса рассказала мне несколько историй своего детства. Даже свою мать упомянула, хоть и вскользь.
— Ты скучаешь по ней? — спросила я, внимательно следя за ее реакцией, готовая в любой момент перевести тему, если пойму, что девочке неприятно об этом говорить.
— Нет, — беззаботно пожала она плечами, внимательно следя за моими действиями в готовке. — Она приезжает каждые три месяца и на мой день рождения.
— Тебе этого достаточно? — удивилась я ее спокойному тону. Меня в детстве родители не бросали, но я все равно всегда обижалась на отсутствие внимания с их стороны. Поэтому мне было странно слышать, как спокойно ребенок отвечает на мои вопросы. Вообще не уверена, что стоило их поднимать. Все же, это не мое дело. Но любопытство меня мучило.
— Я не маленькая, — неожиданно выдала она с самым серьезным видом, что может выжать из себя девочка шести лет со смешными кривыми хвостиками, которые ей явно делали второпях. — И все понимаю. Маме не нравился папа и она ушла. А я папу люблю и ни на кого не променяю, — говорила она, а я поражалась ее рассудительности. Не каждый взрослый может похвастать такой рассудительностью, не то, что маленькая девочка. Сейчас я почувствовала себя крайне глупо. — И никакие няни и новые мамы мне не нужны, — категорично заявила она, сложив руки на груди и топнув ножкой. — Особенно Кристина.
— Почему «особенно»? — переваривая услышанное, на автомате спросила я.
— Она не любила папу.
— С чего ты так решила? — нахмурилась я.
Даже я с трудом распознаю это странное чувство. Вот мои бабушка с дедушкой друг друга любили. Для меня их отношения всегда были эталоном. Как говорила моя бабушка, в чем секрет их долгих и прочных отношений — это быть самыми близкими друзьями друг другу. Я это зарубила себе на нос, и некоторое время даже с опаской поглядывала на своего на то время самого близкого друга — Гришку. С чувством обреченности я призналась бабушке, что, по всей видимости, мы с Гришей друг друга любим. Бабуля посмеялась, и поторопилась меня разубедить, а когда не получилось внятно объяснить это чувство, устало сказала, что со временем пойму.
