— Я не могу сказать. Но, вероятно, сегодня уже не освобожусь, — я с трудом сглотнула, пытаясь представить, что это за проблема такая, которая требует столько времени. — Не обижайся, милая, — улыбнулся он и перегнувшись через стол, погладил меня по щеке. Только сейчас обратила внимание, что он часто называет меня прозвищами «милая», «дорогая» и т. д., которые я терпеть не могла. А вот сейчас меня зацепило это. — Давай встретимся завтра? Тебя подвезти, или вызвать машину? — и тут же забыв о предложение подвести, сказал: — Ужин я оплатил, можешь покушать, — уверял он меня, а сам уже поднимался с места. — Ну все, до встречи, Малышка, — быстро поцеловал он меня и скрылся с радаров, заставив ошалело пялиться в пустоту, и глотать ртом воздух.
Подошедший официант немного меня отвлек.
— Молодой человек, — обратилась я к нему. — Ответьте, пожалуйста. Я красивая?
На мой вопрос он растерялся, но утвердительно кивнул, оценивающе окинув взглядом. А подсунутая под тарелку бумажка с номером, его мнение только подтверждало.
— Что же со мной не так-то? — спросила я сама у себя, теребя салфетку. Вроде не уродина, не дура. Вон, бабуля постаралась, чтобы и хозяюшкой стала знатной. Пироги мои, опять же, сегодня сосед сильно хвалил. Что не так-то?
Женька утверждал, что я трудоголик, и за работой никого вокруг не замечаю, чем всех особей мужского пола отпугиваю. Собственно, серьезное отношение к работе тоже сказывалось. Имя мое произносили шепотом и с благоговейным ужасом даже те люди, которые меня не знают и не видели. А все потому, что деру со своих подчиненных три шкуры, за косяки и недоработки. Но и хвалю тоже хорошо. Списки отличившихся, передаю тому же Женечке, и он уже их радует «плюшками». Так несколько работников благодаря мне смогли подняться по карьерной лестнице, с семьей слетать на отдых за счет компании, и получили по хорошей премии. В общем, меня любили и боялись одновременно, воспринимая скорее как божество, пользуясь моим близким знакомством с тем же Женечкой (в быту Евгением Сергеевичем), чем обычную девушку. Оттого и страдала.
Но сейчас и речи не шло о работе! Я о ней и не вспоминала при посторонних. И все равно все через… клюв.
Еду я попросила завернуть с собой, раз деньги уплачены, бумажку с номером выкинула, а с собой заказала две бутылки крепкого красного вина. Такси приехало быстро, водитель на меня заинтересованно косился в зеркало заднего вида, чем сейчас больше раздражал. Увидев идущую по улице старушку в старом, выцветшем платье, с полупустой авоськой в руках, я попросила остановиться возле нее.
