Чем осуждать подростка за проступки, которые каждый из нас совершал, будучи в его возрасте, лучше помочь ему пройти через неприятности. Дать возможность осознать причины и последствия его действий. Объяснить простые правила, рассказать о том, как это бывает у других, и утешить тем, что все проходит.
В моей практике, к сожалению, нередки случаи, когда неадекватная реакция школы на подобные первые опыты наносила серьезный вред старшему подростку. Травмы, полученные в таких случаях, не просто негативно влияют на психику, они способны сломать судьбу.
Маленький городок средней полосы России. Всем про все становится известно раньше, чем успеешь дойти из магазина до собственного дома. Жизнь тиха и размеренна. Жениться и разводиться нет смысла. Потому что это ничего не меняет. Те, кто, прожив здесь пять лет, продолжает ждать и верить в романтическую и светлую любовь, навсегда остаются одинокими.
Она – десятиклассница одной из двух школ города. Умница девочка, тихая и послушная хорошистка, чью светлую головку не посещало ни одной мысли чернее, чем зависть к сестре, которой как-то несколько лет назад папа из командировки привез невероятную импортную куклу.
Обычно все теряют голову по весне, когда дурманят и пьянят запахи вновь начинающейся жизни, и от любви никуда не деться. К ней чувства ворвались осенью, когда солнце зажигает листья, а потом ветер носит их по городу, как золотые письма. Точнее, сначала влюбился он. Ей бы даже в голову не пришло, такая она правильная. А он влюбился. Сначала просто пялился на нее на уроках, потом домой вместе ходили. Но дорога короткая, за пять минут ни о чем и поговорить не успеешь. Потому стали ходить к реке, в лесу гуляли. Даже за руки при других не держались, а поцеловались вообще через несколько месяцев только: темные вечера ноября создавали иллюзию интимности и как будто давали возможность скрыться от чужих глаз.
Конечно, все о них знали. По как будто поначалу до этого не было никому никакого дела. Ребятам казалось, что все и должно быть таким: прекрасным фоном для их тихой и нежной любви. Она помнит точную дату: 24 декабря, когда мир вдруг перестал быть колыбелью, а превратился в прокрустово ложе. Елена Петровна, завуч школы и учитель литературы, попросила ее остаться после урока. Она не помнит ничего из этого разговора. Помнит только ее узкие губы, лоб, прорезанный морщинками, голос, который почему-то делал девушку грязной, запачканной чем-то таким, что не отмоется во веки веков. Еще помнит жгучий стыд, от которого хотелось перестать жить.
