- Некрасивый? Даже Дидона заглядывалась на тебя, хотя тебе было всего пятнадцать. Как ты думаешь, Асканий, почему я назвал тебя Фениксом?
- Из-за моих светлых волос.
Большинство дарданцев темноволосы, но Эней, до того как он поседел в ту ночь, когда пала Троя, был золотоволосым. Такого же великолепного цвета были волосы и у Феникса. "Золото Афродиты" - говорили люди.
- И еще потому, что множество женщин сгорели в твоем огне.
- Мне приходится наверстывать за своего отца, который первый в бою, но последний в постели. Который за всю жизнь знал только двух женщин, и обе были его жены. Это же позор.
- Оставляю пылкие страсти тебе. Но не Меллонию. Я уверен, что она еще невинна. Соблазнить ее - все равно, что совершить насилие. Можно только жениться.
- Не бывает девственниц старше пятнадцати, кроме тех женщин, которые никому не нужны. Вроде Кассандры. Несчастная худышка, ни один мужчина не мог вынести ее воплей. Если бы она хоть ненадолго замолчала, могла бы найти себе любовника. Аякс изнасиловал ее только потому, что умудрился застать между двумя завываниями, когда она молилась Афине.
- Тем не менее ты не должен притрагиваться к Меллонии.
Эней говорил тихо, но это был тот редкий случай, когда он в первую очередь был отцом, а потом уж другом.
- Хорошо, отец.
- Конечно, - задумчиво добавил Эней, - она может стать твоей женой. На наших кораблях семнадцать женщин, и самой молодой далеко за тридцать! Если ты вообще намерен жениться, то твоя жена должна быть уроженкой здешних мест. А Меллония взволновала тебя, правда ведь? Я хочу сказать, вызвала не только желание. Я видел это по твоим глазам.
Асканий, удивившись силе собственных чувств, ответил:
- Да, действительно. Она не надоест мужчине за одну ночь или даже за месяц.
- И даже за всю жизнь, - тихо произнес Эней.
- Отец, почему бы тебе не жениться на ней? Я видел твои глаза тоже.
- Я уже убил двух женщин, женившись на них.
- О Гадес! Что ты имеешь в виду? Мою мать убили эллины, а Дидона убила себя сама.
- Из-за меня.
- Отец, иногда этот маленький мальчишка, живущий в тебе, бывает настолько глуп, что мне хочется его отшлепать. Пойдем домой.
Эней встал на берегу на колени и, говоря очень медленно и сильно жестикулируя, попросил Дельфа следовать за ними по реке. Дельфин ответил звуками, напоминавшими Асканию щелканье костей по изразцовому полу при игре в бабки.
- Что он сказал? - спросил Асканий, который так и не удосужился выучить язык дельфинов.
