Пру нахмурилась. «Платить леди Джемиме? О чем ты говоришь?»
«Да, дитя», сказала ей Пейшенс. «Ее светлость берет с нас огромную плату
за ее ... хм! ... cервис. Не говоря уже о расходах на ее кормление. Разве ты не зналa?»
Пру покачала головой. «Мне все равно! И не называй меня дитя!» -
добавила она раздраженно. «Я оставляю леди Джемиму».
«В таком случае ты будешь оплачивать расходы», предупредила ее
Пейшенс.
«Ты хочешь сказать, что я понесу расходы, я полагаю», фыркнула Пру.
«Оплачивать, понести. Какая разница?» - раздраженно спросила Пейшенс.
«Бесполезно тебе это объяснять», высокомерно сказала Пру. «Но я оставляю
леди Джемиму. Знаешь, за некоторые вещи стоит заплатить, даже наш старый скряга
дедушки знал это. Если мистер Адамс ничего не берет за свою помощь - ну, может
быть, он лучше знает, чего стоит его помощь!»
«Ты можешь делать, как хочешь, конечно. Ты всегда делаешь! Но я тоже».
21
«Я также».
«Я тоже и также явлюсь в Сент-Джеймс под руку с послом», холодно
сказала Пейшенс. «Или я не пойду вообще! Я тоже и также предпочитаю свои деньги в
своем кошельке. Ты можешь заплатить за честь быть представленной леди Джемимe
самa».
«И заплачу!» – cказалa Пру. Выскочив из комнаты, она захлопнула дверь.
Выдохнув, Пейшенс выхватила свежий лист бумаги из стопки и начала
писать гневное письмо мистеру Бруму.
На следующее утро Пейшенс наконец встретила леди Джемиму. С миссис
Драббл, нависшей над ней, ей удалось спуститься по лестнице в комнату для завтрака.
В этой веселой, освещенной солнцем желтой комнате Пру и леди Джемима ели
булочки, намазанные взбитыми сливками из Девоншира и покрытые сливовым
джемом.
«Доброе утро», сказала она холодно, когда они удивленно посмотрели на
нее.
«Пейшенс!» - воскликнула Пру. «Попробуй эти лепешки! Они
восхитительны».
«Дорогая леди Уэверли! Наконец-то мы встретились», пробормотала леди
Джемима, когда миссис Драббл помогла Пейшенс сесть на стул.
Пейшенс с некоторым сомнением посмотрела на женщину средних лет.
Компаньонка Пру выглядела странным, почти причудливым существом с ее ярко-
розовыми волосами. Ее утреннее платье из шелка ржавого цвета, отделанное черными
и зелеными ленточками, было самой уродливой одеждой, которую когда-либо видела
Пейшенс.
«Леди Джемима, я полагаю?» - cказала она, натягивая салфетку на колени,
пока миссис Драббл наполняла ее тарелкy у серванта. «Моя сестра говорила мне, что
вы неизбежное зло, хотя, должнa сказать, я так не думаю».
Леди Джемима едва знала, что сказать на это, но внезапно она
