Мы с Джейсоном обмениваемся взглядами «О боже», ибо к такому уже привычные. Воспитание отцом, который работает футбольным тренером, подразумевает, что вся наша жизнь вращается вокруг игры. Тем не менее, разделившись, мы отправляемся в закрепленные за нами зоны, пропихиваясь сквозь толпу ошалевших покупателей. Пока я прокладываю себе путь к своему ряду, печатаю смс Кайдену.
Я: Хорошо. Ничего захватывающего не случилось. Ну, за исключением того, что отец заставил нас с Джейсоном сбиться в кучку и подробно проинструктировал, как нам следует действовать в магазине.
Кайден: Должно быть, это все тренерские замашки.
Я: Наверное. Ну, или с возрастом его одолевает маразм.
Кайден: Боже, как бы мне хотелось быть с тобой. Чертовски скучаю.
Я: Тоже по тебе скучаю. Все в порядке?
Кайден: Да. В общем, все хорошо. Лиз в конечном счете сожгла еду, но мы поужинали в очень хорошем месте. Поговорили о многом с Диланом. Мне даже удалось встретиться с Тайлером, кажется, он выглядит лучше.
Я: А как родители? Ты слышал о них что-нибудь?
Он не сразу мне ответил. Когда пришло сообщение, я уже успела добраться до стеллажа с небольшим выбором скоб.
Кайден: Да. Дилан вчера недолго поговорил с мамой. Отец реально плох. Не знаю, что он собирается делать дальше. Мама до сих пор не говорит, как он вообще там оказался. Но я выяснил, что они в Северной Каролине.
Я потрясена. Он не выживет? О боже, и как я должна на это реагировать? В обычной ситуации, я бы ощущала сожаление, но я знаю из разговора с Кайденом, состоявшегося у нас в машине, что он пребывает в глубоком замешательстве, вызванном долгими годами физического насилия.
Я: Извини. Может, я тебе позвоню, когда выйду из магазина?
Я схватила коробку со скобами и повернулась, собираясь покинуть секцию и стремясь выбраться из магазина, чтобы перезвонить Кайдену и убедиться, что с ним все в порядке. Телефон отвлек меня и я, не замечая, куда иду, в результате в кого-то врезаюсь.
Коробка со скобами и телефон выскальзывают у меня из рук.
– Черт, – ругаюсь я и наклоняюсь, чтобы поднять вещи. – Извините.
– Ничего страшного.
От звука этого голоса волоски на затылке встают дыбом. Я не слышала его больше года. Голос, который я хотела бы никогда не слышать и молила Бога не слышать его и сейчас.
– Твою мать,– пробормотала я себе под носом, стараясь подобрать телефон и скобы и не смотреть на Калеба. Он не может здесь находиться. Его не должно быть здесь. Он просто не может быть здесь.
