Освобождение Келли и Кайдена (ЛП) | страница 71



– Ты очень многое говоришь точно так же, как мой терапевт, – говорю я ему, а потом тяжело вздыхаю. – Знаю, что должен... должен попытаться. Просто нужно время на то, чтобы разобраться со всем этим дерьмом, – ставлю банку на стол и скрещиваю руки, откидываясь на диван. Интересно, настанет ли момент, когда я смогу играть для себя, полюблю ее? Чертовски на это надеюсь. – Мне есть куда пойти, хотя... знаешь, с некоторыми вещами до сил пор тяжело. – Я не уверен, что хочу продолжить, не готов говорить с ним о том, что режу себя.

– Как и все. Это называется жизнью, Кайден.

– Да, я знаю.

Преодолев неловкость молчания, пытаюсь сфокусироваться на игре. Кто-то забил гол, и толпа ревет. Это зрелище дарит удовольствие, как и всегда, когда я играю сам.

– А что с той девушкой, с которой ты встречался? С Келли? – спрашивает он, снова привлекая мое внимание. – Вы все еще видитесь?

Я беру банку содовой.

– Вообще-то мы съехались прямо перед моим визитом сюда.

Его глаза расширяются в удивлении.

– Да заткнись ты, правда что ли? – спрашивает, и я киваю, обескураженный его взволнованностью. – Вау, а я и не подозревал, насколько у вас серьезно. Во время телефонных разговоров мне так не казалось. Хотя, опять же, ты мало говоришь о своей личной жизни, так что... – он внезапно замолкает, и на лице проступает грусть.

– Не ищи в этом что-то личное, – говорю. – Единственный человек, с которым я это обсуждаю – Келли.

Он кивает, чуть расслабившись.

– Вау, а у тебя с этой девушкой чертовски серьезно, верно?

– У кого серьезно с девушкой? – перебивает Лиз, появляясь вместе с тарелкой чего-то, напоминающего подгоревшую тыкву, в руках. Я даже не предполагал, что можно сжечь тыкву.

– У Кайдена, – говорит Дилан.

И в тот же момент я произношу:

– Ни у кого.

Переводя взгляд на Лиз, Дилан коварно улыбается.

– Келли и Кайден съехались.

– В самом деле?– Ее глаза загораются, она ставит тарелку на кофейный столик. – Это же огромный шаг, Кайден. Почему ты нам не сказал?

Дилан снова выглядит уязвленным, и это заставляет меня почувствовать раскаяние. Может быть, когда речь идет о семье, я веду себя неверно во всем? Может быть, мне не стоило закрываться? Но так сложно доверять людям, когда знаешь, сколько боли они могут причинить. Тем не менее решаю попытаться, потому что, если бы Келли была здесь, она бы этого хотела.

– Прости, как-то выскользнуло из головы. Да и, думаю, я не привык делиться такими вещами.

– Ну, это как раз мне понятно, – говорит он, нервно хрустя суставами. – Вообще-то, нам нужно кое о чем поговорить.