Что ее беспокоит?
– И тебе привет, – ноги сами по себе движутся к ней, так сильно я желаю и нуждаюсь в ее близости. – Почему стоишь здесь, в такой мороз?
Она выставляет палец, прося этим немного подождать. Затем движется к голому, окутанному снегом дереву и склоняется позади него. Мгновением позже музыка окружает нас. Возвращаясь назад, она продолжает улыбаться. Снежинки кружат вокруг нас, практически попадая в медленный ритм песни.
– Что это у тебя? – спрашиваю я. – Док-станция для ай-пода?
Она качает головой, идя по снегу ко мне и сокращая расстояние между нами, за что я безмерно благодарен. На самом деле я хочу, чтобы все это исчезло и между нашими телами не осталось и дюйма пространства.
– Нет, это магнитофон Люка. Сет попросил его для меня.
Я качаю головой, и улыбка касается моих губ, впервые за сегодня.
– Боже, он такой странный, со всей этой старой дребеденью, да?
– Как и все его сборники песен? – спрашивает она, мягко посмеиваясь, а затем подходит ко мне и склоняет голову набок, поднимая на меня глаза.
Я киваю, скользя руками по ее талии и сокращая пространство между нами. На таком холоде мне вдруг становится тепло.
– Я серьезно считаю, что ему место в 80-ых.
– Все возможно, – она оборачивает руки вокруг моей шеи и притягивает меня ближе. – Как думаешь, в каком бы мы времени оказались, если бы могли выбирать?
– Что насчет 60-ых? – предлагаю я.
Она улыбается.
– Мы бы оказались в мире любви и счастья.
– Думаю, это очень тебе подходит, – я заправляю прядь влажных волос ей за ухо. – Но не уверен, что-то же можно сказать обо мне.
Она хмурится, и я провожу пальцем по ее щеке, запоминая мягкость кожи. И хотя я касался её тысячу раз, каждый следующий такой же изумительный, как первый.
– Ты, кажется, немного расстроен в последнее время… тебя что-то беспокоит?
– Я просто размышлял о некоторых вещах, – я провожу пальцем дорожку от ее подбородка к виску.
– Эти вещи касаются семьи?
– Да… Ничего не могу с собой поделать… с праздниками приходят и мысли. Это просто заставило меня задуматься.
– О твоей семье?
Я сглатываю ком в горле.
– Да, о ее отсутствии. – На самом деле мне не хотелось в этом признаваться, потому что было бы преступлением исполнить такую многообещающую ночь. Но эти слова вырвались сами.
– У тебя есть я, – отвечает она спокойно. – Так будет всегда.
Мое сердце сжимается в груди.
– Я знаю, – произношу я, а затем наклоняюсь и целую ее, не в силах больше терпеть даже этот ничтожный клочок пространства между нами.
