.
3. «Латиняне — не еретики, не раскольники, но братья, придерживающиеся иного вероучения»
Филокатолики времён святого Марка Евгеника и Ферраро-Флорентийского лжесобора не оправдывали совершенно латинян. Просто обвиняли их не в самом тяжёлом антицерковном преступлении — ереси, что должны были бы сделать, руководствуясь решениями Соборов и суждениями на этот счёт Великих и Святых отцов, которые в любой момент готов был им представить Святитель. Латиномудрствующие возлагали на них меньшую, вторую по значению, вину — вину раскола, чтобы облегчить достижение тайно готовившейся унии, той цели, к которой стремятся и их нынешние единомышленники, делающие более смелые и решительные шаги по пути апостасии.
И сегодня симпатизирующие католикам, «латинства возжелавшии» православные, в когорту которых после кончины блаженной памяти Архиепископа Серафима29 «веселыми ногами»30 вступили руководители Элладской Церкви, открыто заявляют, что разделяющие нас с латинянами различия не существенны, что богохульное, еретическое и соборно осуждённое «филиокве» не является препятствием для объединения и вообще проблемой31, что Крещение и другие таинства у католиков действенны, что, в соответствии с современной экклесиологией, латиняне — не еретики, не раскольники, но «церковь-сестра», такая же сестра, как другие Поместные Православные Церкви.
Многие из них, искажая, в соответствии с обычной практикой еретиков, документальные источники и тексты книг, утверждают, что «филиокве» никогда не являлось причиной разделений и расколов в Церкви. Оно было лишь частным богословским мнением, возобладавшим на Западе, теологуменом32. Причину же разделения Церквей следует искать не в богословии, а в политике. Так, некий епископ, чтобы подтвердить тезис о том, что «филиокве» не следует придавать большого значения, ибо это не догмат, а теологумен, — по неведению или сознательно — ссылается на авторитетного церковного историка В. Стефанидиса. В книге последнего, действительно, можно прочитать следующее: «В отношениях между Западной и Восточной Церквами данное учение осталось теологуменом — то есть вопросом, который может обсуждаться»33. Далее, однако, историк пишет: «Учение о "филиокве" с того времени, когда оно официально утвердилось в Болгарской Церкви (в результате деятельности западных миссионеров), перестало быть теологуменом и начало выступать уже в роли церковного догмата. И именно в это время патриарх Фотий
