Из полыньи на снег — в сухой огонь мороза,
где воздух сжат в кулак и разрывает рот:
шар, сплющенный во льду, —
как бы в бутылке роза,
дыханья и зимы растительный урод.
На вымахе идет из воли на свободу
сияющая вкось — по вертикали — вещь,
срезая чешуей серебряную воду,
как гривенники в горсть, — короткокрылый лещ.
Сегодня высоко народное гулянье,
там ангелы и звон и в небо вмерзла бровь,
вот повернешь башку — и кровоизлиянье:
у пламени — зима и голубая кровь.
И очи пьет слеза, и чуден профиль ветра,
когда бросаешь взгляд за левое плечо:
у снегопада рост — четыре километра,
а выше только свет, поскольку горячо.
Кошачий желтый глаз кати на верхотуру
и лунку голуби сверлением зрачка,
когда пылаешь весь и, умирая, сдуру
целуешься взасос с молчанием крючка.
