Как зеркало разбитое двоит
и делает из женщины валета:
в сухой воде и тонет, и стоит
двойник полуодетого предмета.
Душа твоя открыта и нага
и потому впускает непогоду —
и речью обрастают берега,
распространяя облако и воду.
Пока в тростник себя вдувает плоть
и трещину рубцует золотую,
очей твоих глубокая щепоть
ухватывает Божью запятую:
Не чайку и не ангела, а знак
небесного с землею препинания,
где лето не сжимается в кулак,
озябшего от старости сознания.
