Митяй промолчал.
— В принципе, ты мне не интересен, особо. Если не одно «но». Местный язык знаешь? Арабский, имею в виду?
— Откуда?
— А с рынка как выбрался тогда?
Митяй неопределенно пождал плечами
— Скок — поскок. У нашего брата вора шкура скользкая. Не ухватишь.
Видя помрачневшее лицо Волкова — поспешно добавил
— По крышам ушли. Потом — пожар крикнули и смылись. Дело нехитрое. В иных городах каждый месяц большой шмон бывает. Пожар крикнут — и…
— А еще так сможешь?
— Чего ж хитрого.
Волков вздохнул
— Значит, так. Я тебе не мама, не папа. Учить тебя надо было, когда ты поперек лавки лежал — а сейчас и вдоль не помещаешься. У меня тут дела есть. Как раз для такого как ты — со скользкой шкурой. Ты мне интересен даже не тем, что стрелять умеешь. А тем, что ни один человек не поверит. Будто такой как ты работает на нас. Сделал дело — получил бабки. Нет — гуляй. Как то так.
Волков посмотрел выжидающе. Спросить, устраивает или нет он не подумал — другого предложения не будет.
— Ксиву бы мне, Ваше Благородие — осмелел Митяй
— Чего?
— Ксиву. Паспорт.
Волков покачал головой.
— Правило раз. При мне называй все вещи своими именами. А не вашими идиотскими кличками. Правило два — нет ничего невозможного. Понял?
— Да. То есть понял.
— От этого — правило номер три. Впрягайся и тащи — да так, чтобы жилы рвались. Заметят и отметят. Все понял?
— Понял.
Волков поднялся с корточек.
— Стреляешь, говорят хорошо.
— Муху на лету собью.
— Муху… Ну-ну пойдем, глянем…
Корабль Черноморского флота «Принцесса Анастасия»
01 мая 1949 года
«Принцесса Анастасия» была последним в череде из четырех гидрокрейсеров, заложенных в двадцатые годы для Черноморского флота. Она устарела, наверное, еще на стапелях: четырнадцать тысяч тонн водоизмещения было слишком много для носителя гидросамолетов и слишком мало для того, чтобы можно было считать Анастасию авианосцем. Почти сразу после спуска ее на воду — пришлось полностью перестраивать надстройки для того, чтобы обеспечить базирование уже полноценных истребителей корабельной авиагруппы: таких удалось разместить всего восемнадцать штук. В итоге — ее все-таки ввели в состав флота как легкий эскортный авианосец. Однако, уже в середине тридцатых — он был выведен из состава действующего флота в активный резерв, и использовался как судно для первоначального обучения пилотов посадке на палубу авианосца. Все дело было в том, что в тридцатые — сороковые годы авиация развивалась стремительно, и если в начале тридцатых вполне нормальным еще считался фанерный биплан, который мог воевать еще в Великую войну — то в конце сороковых уже существовали самолеты, способные пройти звуковой барьер. И бипланы, базировавшиеся на Анастасию — к концу тридцатых устарели даже как учебные.
