Он помнил, где они шли и как, в какую сторону смотрят двери и окна, которые из них принадлежат харчевне, как стоят торговые палатки. Он помнил и то, что за его спиной — что-то вроде склада, в отличие от палаток — с капитальными стенами.
— А? Чего? Не понимаю, любезный.
И с места, рыбкой, как учил его дядя Коля Робинзон, спившийся циркач из той же самой ярмарки, на которой держал палатку его отец — он прыгнул, руками безошибочно нащупав край дорогой, из металлического настила крыши. Напрягся, вспоминая все уроки суплеса[27] старого циркового артиста. И, движением, которое не смог бы повторить никто из присутствующих — без раскачки, с одной руки он забросил тело на крышу.
Изумленная толпа рашидов взревела, когда он был уже на крыше. Подалась вперед — и осадила, почитай на полном скаку. Две револьверные пули — ударили людям прямо под ноги…
— Ша! Назад, ша!
Его слов — никто не понимал. Но все отлично понимали язык пуль — как никакой другой. Можно сказать — это эсперанто в таких местах, как Аден.
— Лезь на крышу! Быстро!
Митрий — хоть тут не оказался идиотом. Полез — и даже умудрился забраться быстро. Все-таки — не вахлак.
— Пистоль есть?
Митрий — достал из кармана табельный Орел, старый, с дешевыми солдатскими пластмассовыми рукоятками. Он еще жил той жизнью, жизнью станицы, парного молока, конного ухарства и обжигающих взглядов молодух. Не дошло еще до казака, что здесь прав тот, кто выстрелит первым — и никак иначе.
— Двигай за мной. Не отставай.
Они пробежали по крыше, Митрий примерился — и перепрыгнул на другую, такую же. Митяй, немного поколебавшись, тоже прыгнул.
— Поперек батьки не лезь.
— Какой ты мне батька…
— Самый обыкновенный. Не будь меня, ты бы кишки свои собирал. Давай за мной, сюда.
Они перепрыгнули еще на одну крышу. Судя по реву — толпа преследовала их, но здесь — все с любопытством смотрели, еще не понимая, что происходит. Фора — минуты две, не больше.
Четвертая крыша — не выдержала — они с треском провалились внутрь какого-то помещения. Титяй — сориентировался первым, по каким-то мешками перелез к двери, закрытой, судя по всему, снаружи на замок.
— Слушай сюда. Слушаешь?
— Ага.
— Как пальну — наваливайся на дверь, да со всей силы. Выйдем — и ори «Пожар!» во всю глотку. Доходит?
— Ага.
— Потом двигай за мной. Не отставай! Отстанешь — ждать не буду. Доходит?
— Мабуть помочь чем? — спросил молодой казак
— Помог уже… помощник. Дыши ровнее.
Митяй — дважды выстрелил из револьвера в косяк, туда, где были заржавевшие, загнутые гвозди. Отчаянно, как на тюремную решетку бросился на дверь — и они вывалились прямо на торговую улицу, под ноги изумленной публики.
