Желания юноши были написаны у него на лице, и он отвел взгляд, опасаясь, что Лоргар догадается о них. Шагнув мимо Фэна Моргай, проповедник повернулся к ребенку спиной и нетерпеливо махнул рукой, показывая, чтобы тот следовал за ним к кораблю-часовне через полосу затененного песка.
— Иди со мной, Лоргар. Я научу тебя тому, что знаю о Силах и Истине.
Отвергнутые позади них ворчали и роптали, но открыто не возражал никто. Рабы, пришедшие на помощь Кору Фаэрону, пробежали с боков от него, под палящим солнцем, чтобы оказаться у передвижной церкви раньше хозяина. Слева к пастырю пристроился Аксата.
— За такого мальчика могут убить, — не оборачиваясь, сказал он капитану. — Он — искупление и проклятие. Сейчас эти бродяги согласились отдать его, но потом примутся болтать о случившемся, и другие начнут искать Лоргара. Нельзя, чтобы Завет пронюхал о нем: тогда жрецы прочешут всю пустыню.
— Понимаю, святой господин, — отозвался Аксата и ушел в сторону.
Проповедник и ребенок добрались до мобильного храма. Встав у лестницы, Кор Фаэрон пригласил Лоргара первым подняться на палубу. Когда тот преодолел половину трапа, пастырь полез по ступенькам вслед за ним. Как только он перевалился через борт, снизу донесся свист ветролуков и треск фузей, которым ответили панические крики Отвергнутых.
Хотя ослепившее Найро сияние рассеялось, мальчика — Лоргара — по-прежнему окружал странный свет, ореол могущества. Невольник подумал, что у него приступ песчаной горячки: он ведь упал за пределами тени от солнечных парусов и пришел в себя под жарким, как топка, долгоденным солнцем.
Найро задержался возле кадки на палубе, чтобы подать воды хозяину и его новому подопечному, когда они заберутся на корабль-часовню. Он потянулся к черпаку, но замер — в лагере раздалась стрельба. С высоты передвижной церкви раб заметил в тенях дульные вспышки фузей, блестящие промельки стрел и пулек из пращей-фустибул. Более тяжелые снаряды — пламезвезды и дроты из копьеметов — обрушивались на палатки, давя или пронзая тех, кто навлек на себя гнев Кора Фаэрона.
Оторвав взгляд от кровавого зрелища, раб увидел, как отреагировал на внезапную бойню Лоргар. Найро ждал, что мальчик ужаснется, застынет или даже придет в ярость, но тот безмятежно наблюдал за истреблением номадов, не выказывая ни малейшего волнения. Пожалуй, в поведении ребенка читалось легкое сожаление; то, как он чуть склонил голову и поджал губы, заставило раба предположить, что Лоргар заранее догадался о подобном исходе. Он исключительно спокойно воспринимал происходящие вокруг события; в нем жило некое понимание, характерное для взрослых людей.
