Такова была золотая пора Ревущего Стана. В те горячие денечки счастье играло в руку его обитателям. Заявки давали уйму золота. Поселок ревниво оберегал свои права и подозрительно посматривал на чужаков. Иммиграция не поощрялась, и, чтобы еще больше отгородиться от внешнего мира, обитатели Ревущего Стана закрепили за собой участки по обе стороны гор, стеной окружавших долину.
Это обстоятельство плюс репутация, которую заслужил
Ревущий Стан благодаря своему искусству обращаться с огнестрельным оружием, сохраняли нерушимость его границ. Курьер – единственное звено, соединявшее поселок с окружающим миром, – нередко рассказывал о нем чудеса.
Он говорил:
– В Ревущем провели такую улицу! Куда там Рыжей
Собаке! Вокруг домов у них насажены цветы, по стенам плющ вьется, моются они по два раза на дню. Но чужаку туда лучше носа не совать. А поклоняются они индейскому мальчишке.
Вместе с процветанием появилась и потребность в дальнейших усовершенствованиях. Было предложено выстроить весной гостиницу и пригласить на постоянное жительство два-три почтенных семейства, с расчетом, что
Счастью пойдет на пользу женское общество. Столь серьезную уступку, сделанную этими людьми, весьма скептически взиравшими на добродетели и полезность прекрасного пола, можно объяснить только любовью к Томми.
Кое-кто восставал против такой жертвы. Но план этот нельзя было осуществить раньше, чем через три месяца, и меньшинство покорилось, в надежде, что какие-нибудь непредвиденные обстоятельства помешают задуманному.
Так оно и вышло.
Зима 1851 года долго будет памятна у подножия этих гор. На Сиерре выпал глубокий снег, и каждый горный ручеек превратился в реку, каждая река – в озеро. Ущелья наполнились бурными потоками, которые на своем пути выдирали с корнем громадные деревья, разнося обломки и камни по всей долине. Рыжую Собаку заливало уже дважды, и Ревущий Стан получил предостережение.
– Вода намывает золото в ущелья, – сказал Стампи. –
Всегда так бывало и так и будет!
И в эту ночь река Норт-Форк вдруг вышла из берегов и разлилась по всему треугольнику Ревущего Стана.
В хаосе бурлящей воды, падающих деревьев, треска ветвей и тьмы, которая словно неслась вместе с водой и заливала прекрасную долину, трудно было отыскать жителей разрушенного поселка. Когда наступило утро, хижины Стампи, ближайшей к реке, на месте не оказалось.
Выше по ущелью нашли тело ее незадачливого хозяина.
Но гордость, надежда, радость, Счастье Ревущего Стана исчезло бесследно. Люди, вышедшие на его поиски, с тяжелым сердцем брели вдоль реки, как вдруг кто-то окликнул их. Окрик шел из спасательной лодки, плывшей вниз по течению. Она подобрала в двух милях отсюда мужчину и ребенка – обоих без признаков жизни. Кто-нибудь знает их? Они здешние?
