Да — «я не такая, я жду трамвая».
У меня, вообще-то, один парень за всю жизнь и был — Ромочка Горбухин, с которым на четвертом курсе университета мы напились самодельного вина из тетиного буфета и стыдливо потеряли мою девственность где-то между простынями аккуратно застеленного дивана. А потом еще несколько раз, уже менее стыдливо, но все еще в миссионерской позе, в темноте и под одеялом, «занимались любовью» под диск Ваенги — пока тетя не приехала из отпуска и не прекратила все это унылое убожество.
Нет, в своем воображении, я, конечно, была женщиной довольно развратной. Вамп, я бы даже сказала. Иногда рисовала самой себе такие картинки, что потом стыдно становилось за собственную фантазию. Сны, опять же, бывают такие, что никому и не расскажешь потом…
Но, в реальной жизни я была обыкновенной, двадцатитрехлетней ханжой, которая изо всех сил делает вид, что никаких мужчин ей не нужно, что все это глупости и блажь, а занятия сексом до свадьбы и «хождение по рукам» — фактически синонимы.
В принципе, решила я, если строго-настрого запретить себе вспоминать о сегодняшнем дне, вполне реально стереть его из памяти — помнится, на лекции по психологии нам рассказывали, что человеческие мозги устроены так, что с удовольствием избавляются от травмирующих впечатлений и воспоминаний.
Надо сделать все, чтобы забыть о этом засранце, и точка. С треском я захлопнула книгу и пошла на кухню пить чай.
Тетя уже пришла с работы — она подрабатывала бухгалтером при булочной-кофейне на углу — и хлопотала на кухне, доваривая щи с кислой капустой. Те самые щи в огромной кастрюле, которые обычно стоят в холодильнике неделю и заканчивают свои дни в унитазе, потому что их никак не могут доесть. Зато запах в квартире еще два дня стоит такой, что прям с порога с ног сшибает. Дверь открыть стыдно, если кто зайдет.
Хотя квартира у тети была очень даже ничего — типичная московская «сталинка». Трешка. Район шикарный, почти элитный — близко к центру, к университету, да и мне на работу всего двадцать минут, без пересадок.
Нам с Кирой дико повезло, что у мамы с сестрой хорошие отношения, и тетя Лена приютила нас за так — как если бы мы были ее родными детьми. А может, сказалось одиночество — своих-то у нее никогда и не было.
Во время учебы деньги за постой тетя с меня брать категорически отказывалась, да еще и кормила самыми лучшими продуктами, какие только могла себе позволить. Но как только закончились мои студенческие деньки, я сразу же подключилась к оплате всех расходов — покупала продукты, оплачивала потихоньку счета. Купила вон недавно новый холодильник в рассрочку — старый шумел так, что тарелки в сушилке подпрыгивали, когда он включался.
