Но нож не вонзился в меня, как я ожидал. Эта тварь разомкнула мне зубы своими отвратительными пальцами, от прикосновения которых меня чуть не вырвало. Затем вниз по горлу потекла густая жидкость, которая, казалось, горела и обжигала, как огонь, а потом застывала и замораживала кровь в моих венах. Словно во сне, я видел, как эта тварь делает длинные разрезы на моих ногах, а так же занимается другими предметами. Но я не чувствовал боли, только сильную тошноту и постепенно самый милосердный сон, который я когда-либо знал, снизошел на меня. Мое последнее воспоминание было рассеянным.
* * *
Я проснулся с тяжелым, вялым чувством оцепенения. Я, казалось, стоял, но почему-то не мог пошевелиться, хотя немного покачивался. Мне потребовались огромные усилия, чтобы открыть тяжелые веки.
Нечто вроде вялой внутренней дрожи прокатилось по моему телу от того, что я увидел. Мои ноги были утоплены в земле. Я находился в кругу тех людей-деревьев. Как долго я пребывал в оцепенении ужаса, я не знаю. Наконец-то что-то сломалось, и я взмахнул руками, которые были тяжелыми и слабыми, хрипло закричал, дергаясь, пытаясь сдвинуться хоть на дюйм. Я остановился, только когда мрак шока и истощения охватил меня.
Я снова проснулся от невнятного шепота. Неужели мои уши обманули меня? Я внимательно прислушался.
— Чужак, ты меня слышишь? Мое время почти истекло, и я долго ждал.
Медленно, с большим трудом мне удалось открыть глаза и повернуть голову. Ближайший ко мне человек-дерево смотрел в мою сторону. Жалость, отчаяние, страдание все было в его глазах.
— Да, — мне наконец удалось ответить, и мой голос был грубым, неестественным. — Кто или что вы? И, во имя Бога, что это за кошмар?
Он серьезно покачал головой и слабо прошептал:
— Не кошмар, это живая смерть. Мы Древолюди М`бва. — А потом, умоляюще: — Какой сейчас год?
Я сказал ему: «1951».
Он вздохнул.
— Двадцать долгих лет, и теперь наступает конец. О, что бы только я ни отдал за один лишь взгляд на мою родную землю и один поцелуй губ, которые ждали напрасно, если вообще ждали!
Казалось, он размышлял о чем-то далеком, прежде чем продолжить:
— Я пытался вас предупредить, но было слишком поздно, и М`бва ждал.
Снова это имя — оно эхом отразилось в моем мозгу.
— М`бва! — хрипло вскрикнул я. — Кто он? Что он?
Но его разум снова отвлекся, и перед тем, как он заговорил, прошел еще один долгий период. Я знал, что он быстро угасает, что его сознание скоро покинет его навсегда.
