— Так и есть. — Я обвожу взглядом огромный стадион, наблюдая, как дорожная команда пакует инструменты, пока «Килл-Джон» сворачиваются. — И это тоже было проблемой. Я не хотела, чтобы они узнали, что их дочь потерпела неудачу. Или что я не могу себя прокормить. Я не лгала, когда сказала, что стыдилась своей работы. Лишь в прошлом году я снова стала хотеть их увидеть, понимаешь?
Он медленно кивает, неодобрительно кривя губы.
— Теперь я не стыжусь. Рада, что мама почти поклонник «Килл-Джона».
— Может мне стоит отправить твоей маме подписанное фото группы? — в его глазах вспыхивают мерцающие огоньки.
— Боже, не поощряй ее. А то не успеешь моргнуть, как она окажется здесь, и ты сойдешь с ума.
— Звучит, как нечто очень стоящее.
— Я натравлю ее на тебя, — предупреждаю я. — Ты намного красивее всех парней. Она будет ходить за тобой по пятам, кормить и щипать за зад, когда ты не видишь.
— Она же замужем, — говорит он так, будто это важно.
— И у нее слабость к красивым мужчинам. Просто вообрази себе, — уверяю я.
Он корчит рожицу.
— Мужчины не бывают красивыми.
— Существует множество видов красоты, Солнышко, — я перечисляю их на пальцах. — Красивые девочки — такие милые и симпатичные. Красивые женщины, которые редко становятся проститутками с золотым сердцем, несмотря на то, что нам показывают в фильмах. Красивые мальчики — привлекательные, но в основном тебе просто хочется ущипнуть их за щечки. И красивые мужчины, — я многозначительно смотрю на него. — Знаешь, такой вид мужчин, который часто путают с известными по всему миру моделями...
Чертов ублюдок сует мне в рот сэндвич.
— Будь хорошей болтушкой и поешь.
Я сердито кусаю и медленно жую, мой многообещающий взгляд грозит возмездием. Но глубоко внутри моя кровь кажется шампанским, что течет по венам, пузырясь и шипя счастьем. Мне весело. Слишком, потому что не хочется, чтобы всё это заканчивалось.
Возможно, он чувствует то же самое, потому что удовольствие на лице Габриэля нарастает. Он сидит со мной в тишине, пока я не доедаю обед и не выпиваю всю воду. Когда заканчиваю, Габриэль передает мне салфетку и убирает мусор в пакет, который принес с собой. Всё так просто, аккуратно и молча. Ничего не могло бы привлечь внимание к этому его действию. Словно этот мужчина всегда заботился обо мне — здесь ничего такого, просто часть его работы.
И всё же это ложь. Габриэль Скотт может знать всё о каждом из его подчиненных, но для них он лишь неприступная тень в углу комнаты. Ему так нравится. Тот факт, что он заботится обо мне, вызывает тепло у меня в груди.
